то нельзя вот так появиться в моей жизни через полгода и делать вид, что ничего не изменилось. - Мне пора на пару. - Выдавливаю я, пытаясь открыть гребаную дверь. Меня охватывает огромное чувство самосохранения, пока я нахожусь у него в плену. - Срочно! - Добавляю я и начинаю от отчаяния колотить руками по двери. - Тихо... - шепчет он в ухо позади меня. Прижимается телом ко мне и осторожно дотрагивается до волос, чтобы открыть доступ к шее. Я начинаю сражаться с самой собой за право владения собственным телом. Силы покидают меня, когда он касается моей шеи. Внутри все бурлит адским огнем. Во мне просыпаются все чувства одновременно, в том числе вина перед Эстоном за то, что мое сердце все еще тянется не к тому человеку. Но я не намерена сдаваться, хотя буквально всё настроено против меня. - Даже в отключенных чувствах я ловил себя на мысли о нас. - Так какого ты черта ушел? - Вырывается у меня с диким отчаянием. Я поворачиваюсь к нему и оказываюсь от его лица всего в нескольких сантиметрах. Мои щеки горят от стыда, ведь я только что показала ему, что без него мне было плохо. Его чувственные полуоткрытые губы приковывают мое внимание. Я стараюсь изо всех сил перевести взгляд. - Я ушел, потому что началась война. Ты разве не знала? Я увел центр войны от тебя. Я был виновен в том, что началось, но я не хотел втягивать в это и тебя. Потому что... для тебя и так уже достаточно страдать. Я молчу и пытаюсь в памяти воспроизвести те события, которые я старательно пыталась забыть. Он придвигается еще ближе и почти касается моих губ, но я успеваю его оттолкнуть. - Лжец! Чертов манипулятор! - со злостью выкрикиваю я. - У тебя не было чувств, как и нет их сейчас. Ты не мог думать обо мне. Тебе было плевать! Как и плевать сейчас... Он кардинально меняется в лице. Старается скрыть ухмылку, но у него это плохо получается. - Я уже успел подумать, что ты раздвинешь передо мной ножки, как только я закрою на ключ эту дверь. Он стремительно преображается на моих глазах. Минуту назад я практически поверила, что у него еще осталось что-то человеческое, но он всего лишь отличный актер. Чувствую, что боль медленно растекается по венам, наполняя меня всю. Я снова тону. - Гори в аду. - Шепчу я. - С тобой, любимая. - Он внимательно смотрит на меня. - Я не... - Осекаюсь, вспоминая, что моя душа теперь принадлежит тьме, как и его. Что ж, у меня есть целая вечность, чтобы найти выход. - Что? До сих пор не свыклась с мыслью? Ты ведь всегда мечтала провести вечность с любимым, пусть даже эта вечность проклята. - Ты мне не любимый. - Скреплю зубами. - Я помолвлена. - Я знаю. - спокойно отвечает он. - Не забыла, что мне велено присматривать за тобой? Я не могу представить, что Маршалл все это время знал о наших отношениях. Мне становится плохо, когда я представляю, что он слышал наш разговор с Эстоном о том, что я не могу забыть бывшего. Мне стыдно признаться даже самой себе, что у меня есть чувства к такому ничтожному существу. И я абсолютно ничего не могу с этим сделать. Он является моей пагубной зависимостью, привычкой. - Знаешь... Мне жаль, что ты страдаешь и пытаешься заставить себя разлюбить меня. Жаль, что ты не можешь выключить чувства. Это прекрасно - ничего не чувствовать. Он снова насмехается надо мной. Моя гордость осталась при мне, и мне хочется сделать то, что избавит меня от его власти раз и навсегда. Я выхожу из его кабинета, как только он открывает двери, оставив его без прощального взгляда, оглядываюсь по сторонам и понимаю, что занятия уже начались. - Да какого черта? Еще до звонка пятнадцать минут.... Или нет? Прихожу в полное замешательство. Подхожу к стенду и ахаю от шока. - Что, мать вашу, тут происходит? - произношу так громко, что в опустевшем коридоре колледжа звенит мое не менее ошеломленное эхо. Говорить, что расписание изменилось, значит не говорить ничего. Все группы разбросаны в абсолютно новом порядке. Мало того, что группы подразделяются на годы обучения, так еще и между собой они делятся на восемь групп. Некоторые группы состоят из двадцати человек, когда количество людей в других достигает сорока. Благо, колледж и аудитории в нем просто огромны. Найдя свое имя в группе Б-1, достаю ручку, блокнот и записываю свое изменившееся расписание. Затем мой взгляд случайно падает на состав группы А-1, и я понимаю, что большая часть школьных друзей находится именно в ней, в том числе Джастин, Ник, Майкл. И руководителем группы А-1 является Мистер Мэттерс. Задаю мысленный вопрос себе, специально ли он отделил меня от всех или это простое совпадение. В случае с Маршаллом, случайностей не бывает. Я переключаюсь на третий стенд и изучаю его. Оказывается, изменилось не только расписание и состав групп, но и поменялись руководители, заместители и даже вспомогательный персонал. Имя директора не совпадает с тем, что указано на сайте колледжа. Снова захват полной власти. Меня это начинает бесить. Может, все-таки рискнуть и накатать на него жалобу в вышестоящие органы? В этот раз он хотя бы не сможет убить меня, так как у него приказ защищать меня. Тут ко мне приходит осознание того, что я одна стою в коридоре, ведь уже идут занятия. Нахожу номер моей аудитории и бегу со всех ног через весь колледж. Делаю глубокий вдох и стучусь в кабинет. - Можно? - виновато заглядываю в класс. Новый преподаватель и незнакомые студенты сильно смущают меня, но мне на секунду кажется, что я сама еще больше смущаю преподавателя. - Извините, Мисс... Но по новым правилам я не имею права впускать Вас в кабинет. - Что? - Вы опоздали на двадцать минут, что по правилам недопустимо, поэтому покиньте аудиторию, пожалуйста. Я удивленно открываю рот. Преподаватель не выглядит грозным. Мне даже кажется, что он просто пешка в этом круговороте новых правил. - Хорошо, - неуверенно произношу и пячусь назад к выходу, надеясь, что он все же разрешит мне пройти, но по его кислой и несчастной морде, можно предположить, что он просто побоится это сделать. Как только я выхожу из кабинета, во мне вспыхивает раздражение и злость. Я знала, что первый день будет тяжелым, но чтобы настолько? К такому я готова не была. Выбора у меня нет, поэтому решительно направляюсь в кабинет горячо любимого Мистера Мэттерса. По дороге выбрасываю листочек с расписанием в урну. Я не хочу учиться в этой группе. И имею полное право перевестись. Нарастающая ярость затуманивает мне зрение, и на лестнице я со всей силы сталкиваюсь с молодым человеком. - Ой, простите, - приторно любезно произносит мужской голос. Достаточно секунды, чтобы понять, кто это. - О боже, - из меня вырывается писклявый стон. Приключения еще не закончились. Я пытаюсь быстрее отвернуться, чтобы он не узнал меня, но и сама понимаю, что не успею. - Сагиа! Какие прекрасные люди! - воодушевляется Алекс и сверкает зубами, демонстрируя фальшивую улыбку, - Я уже и забыл о тебе. - Да. Я тоже забыла уже. - фыркаю в ответ, устремляя взгляд на кабинет Маршалла вдалеке. К нему зашла блондинка в коротком платье. И пока еще остается там. - Мы будем намного чаще видеться, так что советую вспомнить меня получше. Хотя бы чтобы знать, к кому обращаться, если что. - Алекс снова улыбается. Теперь я уже отрываюсь от кабинета Маршалла и удивленно смотрю на него, пытаясь понять, что он имеет в виду. - О чем ты? - Я работаю здесь системным администратором. Я отвечаю за компьютеры, проекторы, музыку в коридорах. Да почти за все. Жаль, что не за тебя, - он приближается ко мне с явным желанием распустить свои руки. - Но если ты пожелаешь... Преграждаю ему путь к себе, тыкая его в живот своим длинным когтем. - Только попробуй. Тут же понимаю, что из кабинета до сих пор никто не вышел. Отталкиваю Алекса от себя и направляюсь к цели, закипая уже от событий сегодняшнего дня. - Маршалл! - кричу я в бешенстве и врываюсь в кабинет. Увиденное заставляет меня пожалеть о том, что я сюда зашла. Маршалл отталкивает от себя девушку и скоропостижно застегивает рубашку, а девушка рядом с ним вообще не понимает, что происходит, пока не замечает, что Маршалл злобно сверлит в ком-то дыру. Точнее, во мне. Глядя на них со стороны, теперь я понимаю, как мы выглядели с Маршаллом в школе, когда нас застукали. Отвратительно и мерзко. Беру всю волю в кулак, чтобы сдержать в себе агрессию и ненависть ко всему, что произошло в этот день. Но, если быть честной к самой себе (хотя я не хочу быть честной), моя ярость вызвана ревностью, которую я упорно не хочу признавать, даже когда почти захлебываюсь ею. Я замираю, не зная, что мне делать, но тут же в голову влетает совершенно безумная идея. Я включаю камеру в телефоне, который все это время держала в руках, навожу на них объектив, и незамедлительно «щелкаю» их в таком виде. Глупая идея отправить это в вышестоящие органы с подписью «наш преподаватель и его студентка» загорается в моей голове. Хоть как-то подпортить ему жизнь я точно смогу. О последствиях такого действия подумаю позже, а сейчас, кажется, пора сваливать. Маршалл просто стоял с открытым ртом и наблюдал за всем, что сейчас произошло. По его ш