POV Сагиа
Я пялюсь ему вслед, стараясь ухватиться за призрак, совсем недавно вылетевший из дома. Что значит его «с меня довольно?». Чего довольно? Отношений? Я просто в шоке с того, как мы не можем услышать друг друга. - Все хорошо? Я вздрагиваю, напрочь забывая, что я в этом доме не одна. Нашу ссору едва ли не услышали на всей улице. - Да... - хватаюсь за голову, которая внезапно стала свинцовой. Боль истошно пульсирует в висках. Меня мутит и к горлу подкатывает тошнота. - Наверное, нет... Я чувствую дрожь в коленках и уже начинаю падать на пол, но сильные руки подхватывают меня в тот момент, когда я уже приготовилась к удару. - Эй! - Сиджей поднимает меня на руки и притягивает к себе. - Все будет хорошо. - шепчет он, легонько перекладывая меня на диван. - Нет! Пожалуйста... Я отчаянно качаю головой. Не хочу, чтобы спустилась мать и начала мне сочувствующе улыбаться. - Отнеси меня в комнату, пожалуйста. Мне стало слишком хреново. - всхлипываю, вытирая с лица слезы и растекшуюся тушь, что режет глаза. Ну и когда я успела расплакаться? Я пытаюсь встать сама, но слабость парализовала все мое тело. Сиджей улыбается и снова с легкостью поднимает меня на руки. - Поверь, мне не сложно. Я не совсем понимаю, когда он выпускает меня из объятий и кладет на кровать, потому что я отрубилась примерно на середине нашего пути к моей комнате. Ушел ли он сразу из моей комнаты? Не могу сказать наверняка, но какая-то малюсенькая часть меня думает, что он задержался в моей комнате чуть больше, чем это требуется от парня моей мамы. Я окончательно проваливаюсь в глубокий сон, в котором оказываюсь на берегу красивейшего пляжа. Здесь вода кажется намного теплее, а звезды и луна на небе намного ярче и больше. Маршалл с растрепанными волосами и в мокрой одежде, абсолютно счастливый, бежит ко мне и заключает меня в объятия. Мне кажется, что я попала в сон, который однажды уже видела. Правда сейчас в нем есть одно большое различие. Проснувшись уже утром, я еще долго лежала в кровати и думала о наших конфликтах с Маршаллом. Как же нам помириться, если мы все ситуации видим под разным углом? Так я и провалялась в кровати добрую половину дня, не желая шевелиться или хотя бы вылазить из моей большой уютной кровати, пока внизу не хлопнула входная дверь. Кто-то пришел домой. И этот кто-то поднимается по лестнице и стучится в мою комнату. - Входите... - тихо говорю я, и дверь неспешно открывается. Я ожидаю, что в ней появится мама, но это не она. - Привет, малышка... - улыбается Сиджей и осторожно проходит в комнату, с любопытством осматривая ее. Я хмурюсь от этого слова, которым он не имеет права меня называть, но ничего не говорю. Слежу за его глазами, бегающими по всей комнате. - Здесь нет ни одной твоей фотографии... - грустно произносит Сиджей, когда замечает, что я на него смотрю. - Я все забрала к себе в колледж. - про себя думаю, зачем ему мои фотографии. - Жаль, хотел бы посмотреть на эту маленькую крошку. - подмигивает мне, а я снова хмурюсь. Может быть, Маршалл в чем-то был прав. - Ты как себя чувствуешь? - он наконец замечает мое настроение. - Сойдет... - сонно отвечаю я, подтягиваясь в кровати. - Надо бы вставать... - тонко намекаю, что ему нужно свалить из моей комнаты. - Да, надо, соня. - дразнит Сиджей и снова ослепительно улыбается. - Я твои вещи оставил на кресле. - кивает на кресло у стены. Что? Вспыхиваю в ту же секунду и одергиваю одеяло. Я в одном нижнем белье. Он снял все. Представляю, как он снимал чулки и отстегивал подвязки, и в горле зарождается желание выблевать то, что я сейчас представила в голове. Пока я пытаюсь придумать, что мне ему сказать, он ухмыляется, глядя как на моем лице отображается полнейшее смятение. - Извини, я долго думал, что с тобой делать, но в верхней одежде не эстетично лежать в кровати. - Ага... - киваю я, а сама думаю лишь о том, что он еще мог сделать, пока я мирно спала и ничего не подозревала. Как минимум он меня всю облапал, пока снимал с меня одежду. И что мне с этим делать? - Ты пока вставай, а я приготовлю нам покушать. Окей? - Сиджей легкой уверенной походкой проходит мимо меня и останавливается у двери. - Не опаздывай. - Исчезает. Вот черт! Боже! Нет! Колочу кулаками по подушкам, психуя из-за того, что я такая идиотка. Да я даже не могу сказать наверняка, что этот урод не изнасиловал меня. Как мне это узнать? Подойти к нему и сказать: «Сиджей, извини, конечно, но ты не можешь сказать, трахал ли ты меня вчера ночью, пока я была в отключке? Просто для меня это важно, а у тебя, может быть, это из головы вылетело». Так? Со злостью запускаю подушку в стену. Остается надеяться, что моя маман позаботилась о том, чтобы он всю ночь был занят. Где, кстати, она? Выскальзываю из кровати и набрасываю на себя халат. Бросаю взгляд на аккуратно сложенные вещи. Чертов психопат. Вылетаю из комнаты и молниеносно спускаюсь вниз. Из кухни доносится звук включенного телевизора и невероятно пленительный запах омлета с зеленью. Боже. Пока я не поймала этот запах вкусно пахнущей еды, я и подумать не могла, какая я голодная. Живот с воодушевлением пробурчал в надежде, что я услышу его молитвы. Что ж... Захожу на кухню и моему обзору предстает картина, как спортивный мужчина, весь такой брутальный, стоит в женском фартуке возле плиты и напевает какую-то попсовую музыку, параллельно закидывая в сковородку зелень. Такая картина больно отозвалась во мне воспоминанием о том, как точно также, на этой кухне, в этом фартуке стоял наш отец и хлопотал нам всем завтрак «победителя» (именно так он называл банановые оладьи, апельсиновый фреш, омлет и свежие овощи). Я громко вздыхаю, и Сиджей тут же с испугом оборачивается в мою сторону. - О, ты уже здесь! Отлично! Садись. - приказывает он, и я послушно запрыгиваю на высокий барный стул. - Слушай. - я не знаю, как мне начать, поэтому нервно ерзаю на стуле. - Сегодня ночью... Он хмурится. Его серые глаза бегают по моему лицу в поисках ответа. - Что сегодня ночью? - кладет рядом со мной тарелку с красиво оформленной едой, затем кладет себе такую же и садится напротив меня. - Так что? - Ты раздевал меня и... - меня бросает в жар и я с трудом дышу. - Ну-у-у... - тянет Сиджей, начиная понимать к чему я клоню. - Меня не возбуждают трупы. - хмыкает он и подносит ко рту вилку. - Я больше предпочитаю, чтобы девушки меня сами просили. - Мм... - мычу я, спокойно выдохнув. Кажется, что он говорит правду. - Спасибо. Он удивленно моргает, а затем откашливается. - Обычно мне говорят спасибо за противоположное. Быстро закидываю в себя еду, чтобы долго с ним здесь не разглагольствовать. - Где мама? Он дожевывает и небрежно отвечает: - На работе. - Она вышла на работу? - я чуть не давлюсь последним куском омлета. С чего бы ей идти на работу? Она в жизни этого не делала. - Угу... - кивает Сиджей с полным ртом еды. - Ваш отец не оставил ей ничего, кроме дома и машины. Так что ей пришлось выйти на работу. - А почему она не берет деньги у тебя? - Потому что у меня их нет. - он пожимает плечами и ухмылка с его лица сползает. - Я сейчас собираюсь свое дело открывать... - делает глоток кофе. - Накопил кое-какую сумму, поэтому вложу деньги в бизнес, если закрутится, то я вылезу из дыры, где мне платят копейки. Я рассеянно киваю и утыкаюсь в телевизор. Представить себе не могу, что значит жить постоянно в недостатке. - А где твоя семья? - мои логические умозаключения привели меня к тому, что семья всегда должна тебе помогать. Он хмурится, будто для него это слово означает что-то ужасное. - Мама погибла, когда мне было пятнадцать лет, а отца я в жизни не видел. Мне неловко. - Извини... - лепечу я. - Братьев или сестер нет? - Вообще-то есть старший брат... - чувствую его пристальный взгляд на себе. - Мы с ним давно не общались. Наш разговор прерывает яростный стук во