- Сплюнь, - брезгливо поморщился Иванов.
- Нет уже нужды, - весело улыбнулась Яна. - Сейчас мой дом в другом военном городке. Никто там о моём непутёвом прошлом не знает. Веду себя архиприлично. Не курю, не пью. Корчу нецелованную. В институте и общаге тоже всех отшиваю. Пока не получу диплом твёрдо решила держаться подальше от озабоченных. С плохой репутацией надеяться найти путёвого мужа и хорошо устроится в жизни глупо. Чтобы справиться с такой задачей - вилять надо головой, а не попой. Правда, иногда бывает невмоготу. Тянет в прошлое. Особенно, если парень сильно нравится, а мастурбации накал страсти не снижают. Тогда приходится прибегать к помощи импортных таблеток. Одной вполне достаточно, чтобы тяга к сексу временно исчезала. Одно только беспокойство остаётся, как бы во фригидную не превратиться.
- Может проверим? - шутит Иванов.
- Боюсь, - засмеялась Яна. - Сорваться могу. Мне, коль заводить любовника, он нужен постоянным. Пусть даже в качестве редкого гостя, чтобы охотку сбивать.
- А на кого учишься и в каком институте? - улыбнулся Иванов.
- В Воронежском медицинском институте имени Бурденко. На пятом курсе.
- Стоп, это случайно не тот академик Бурденко, чьё имя носит главный военный клинический госпиталь в Москве?
- Он, - кивнула головой Яна.
- И когда вашему институту его имя присвоили? - удивился Иванов. - Да и чего ради? Зачем? Ведь ещё совсем недавно это был просто Воронежский медицинский институт.
- В прошлом году, - улыбнулась Яна. - По случаю столетия со дня рождения великого хирурга Николая Ниловича Бурденко, который жил, работал, занимался научной деятельностью и лечил здесь людей в тяжёлое время Гражданской войны. Поэтому ничего плохого нет в том, что кое-какие улицы и медицинские учреждения, включая наш институт, названы в честь такого замечательного человека.
- С тем, что Бурденко был для своего времени хорошим хирургом и учёным, я согласен, - нахмурился Иванов. - Однако назвать замечательным человеком подобную сталинскую социально-политическую проститутку лично у меня язык не повернётся. И потому в моей душе никакого протеста не возникает, когда таких превозносят в специализированных научных кругах и изданиях, но не в средствах массовой информации и общественно значимых местах типа улицы, института, госпиталя, больницы, санатория.
- Чем же, Саша, так провинился в твоих глазах Николай Нилович Бурденко? - засмеялась Яна. - Неужели ты считаешь, что его зря избрали в академики Академии наук СССР, неправильно присвоили ему воинское звание генерал-полковника медицинской службы, напрасно признали Героем Социалистического Труда, незаслуженно награждали Сталинской премией первой степени и орденами, неоднократно выбирали депутатом в Верховный Совет, был первым президентом Академии медицинских наук СССР и являлся почётным членом Лондонского королевского общества хирургов и Парижской академии хирургии.
- Знаешь Яна, перечисляя все эти заслуги Бурденко, ты не учитываешь главного. В Советском Союзе талантливых хирургов, и не только хирургов, было великое множество, но на поверхность и гребень всплывало и продолжает всплывать лишь подстать кремлёвской власти социально-политическое говно. И пример тому поведение в январе 1944 года расхваленного тобой Бурденко, когда его, именно его, ибо знали кого, назначили председателем советской Специальной комиссии по расследованию подлого Катынского расстрела более четырёх тысяч поляков. Да, в начале он искренне верил, что это дело немецко-фашистских захватчиков, однако в ходе работы комиссии и бесед с другими врачами, он, несмотря на происки и фальсификации подручных Лаврентия Берии, прекрасно понял, что пленные польские офицеры были расстреляны в Катынском лесу вблизи Смоленска весной 1940 года особым отрядом НКВД по приказу Кремля. А немецкие патроны и пистолеты, которыми пленных польских офицеров убивали, были лишь удобным оружием палачей НКВД, особенно таких, как Блохин, возглавивший тогда расстрельную команду. Кстати, Яна. Если следовать твоей логике, тогда будет тоже очень правильным назвать многие места и учреждения именем не только Бурденко, но и именем сталинского палача Лаврентия Берия. Его заслуги, как государственного деятеля, в разы больше, чем у Бурденко. Он был дважды Героем Социалистического Труда, дважды награждался Сталинской премии первой степени, имел звание маршала.