По бокам в отлично отражавших стенах плыли ее копии. Не отражения, нет, а именно копии. Одна копия была веселой и каждым своим жестом явно требовала забыть о ерунде, закопать Осатина под сосной рядом с братом, главное не забыть уточнить у Кощея, где именно эту сосну искать, а потом отправиться на бал. И хрустальные туфли не забыть прихватить, вон «подружка» Немши наверняка знает хороший обувной магазин с туфлями-амулетами. Которые только на хозяйскую ногу наденутся. Надеть эти туфли, пойти на бал и охмурить принца. И пускай он потом всю жизнь мучается.
Другая копия была печальной и явно намекала, что Осатин не так и виноват, что у него обстоятельства, непростая семья, местные традиции. Что он ничего плохого не хотел, что он не понимал, что делает плохо. Поэтому его надо спасти и объяснить ему все, что он не понимает. После этого он обязательно раскается, а потом женится, вопреки своей семье.
— Да, спасти бывшего тоже неплохо, — сказала Наташа, кивнув печальной копии. — И тогда он будет чувствовать себя жалким. Его же девушка спасла, та, которую он бросил. А мы гордо уйдем в закат. А он будет бежать следом, ловить за руки и просить прощения, как в сентиментальном романе. Точно.
И да, сумасшедшей Наташа себя чувствовала, но не сказать, что это было неприятное ощущение.
— Интересно, когда этот дурацкий коридор закончится? Я ведь хочу, чтобы он закончился, правда!
Дверь резко прыгнула навстречу и проглотила девушку. Хорошо хоть жевать не стала.
А за дверью оказалось круглое помещение со множеством дверей. Причем, двери были стеклянные и за всеми клубился туман, где плотнее, где совсем прозрачный.
— Ну и сюр, — сказала Наташа. Ее копии куда-то делись и без них сразу стало одиноко и страшно, откровенно говоря. Осатин этого похода точно не стоил. — Эй, тут есть хоть кто-то? Куда мне идти, чтобы найти этого придурка? Осатина в смысле. Подскажите, а? Я честно хочу его найти. Он, конечно, придурок, но не настолько, чтобы седел, заикался и клялся никогда даже не думать о женитьбе. Хотя, седина ему, возможно, сейчас даже пойдет, хуже точно не будет.
Кто-то где-то печально вздохнул. А за одной из дверей что-то яркое мелькнуло в тумане.
— Ага! — азартно закричала Наташа, бросаясь именно к ней. — Стоять!
Первым делом Наташа споткнулась о порог и практически полетела дальше, весело размахивая руками и пытаясь рассмотреть, куда будет падать. Оказалось, смотреть надо было не на пол, а на стены, потому что вторым делом она одну их них боднула и схватившись за голову присела рядом. Туман вроде бы стал гуще и из него, как тот ежик, вышла скромная двухцветная мышка. Рыже-белая. Она пошевелила усами. Потом покачала головой, как мамочка, озабоченная тем, что ее дите все время падает и бьется головой обо все подряд. Потом вильнула хвостом и ушла в туман.
— Надеюсь, это глюк, — сказала Наташа. — Не могла же я за мишкой погнаться.
Мышь, словно для того, чтобы подтвердить, что могла, опять вышла из тумана и стала столбиком. И усами так с намеком пошевелила.
— Ты издеваешься, — поняла девушка.
Мышь жизнерадостно кивнула.
— А если я тебя тапком? — спросила девушка.
Мышь отрицательно повертела головой.
— А где Осатин, ты случайно не знаешь?
Мышь стала на четвереньки, изобразила хвостом явно оскорбительный символ и стала медленно уходить в туман.
— Знаешь, но не скажешь, — поняла Наташа. — А ну, стоять!
И сделала самую большую глупость в своей жизни — побежала за улепетывающей мышью.
Погоня проходила весело. Туман то густел, то светлел. Под ноги лезли то ли пороги, то ли камни, но Наташа умудрялась их перепрыгивать, как динозаврик кактусы. Мышь почему-то не уставала, хотя ей приходилось через препятствия перелезать. Она еще и хвостом вертела, как пропеллером. В общем, первой устала именно Наташа и села на очередной камень отдохнуть и послушать, как сердце пытается вырваться на волю из грудной клетки.
Мышь тут же вернулась и на расстоянии вытянутой руки опять стала столбиком.
— Ну, вот зачем тебе этот Осатин? — душевно спросила Наташа, сама не понимающая зачем этот Осатин понадобился ей. — От него же никакой пользы, давай ты его отдашь мне.
Мышь шевельнула ухом и отвернулась.
— Хочешь, я тебя кормить буду? Хомячьим витаминизированным кормом из моего мира. И ты будешь здоровая, шерсть будет шелковистая, блестящая, прямо как волосы в рекламе шампуня, — отчаянно предложила Наташа.
Мышь заинтересованно повернулась, но ей явно было мало.
— И мел тебе куплю. И пластмассовое колесо, чтобы было где фитнесом заниматься. И красивую поилочку. О, и сыра еще разных сортов.