Как назло, последняя неделя перед Новым Годом выдалась суматошная. Сидеть было совершенно некогда. Надо было подчищать хвосты, заканчивать проекты, сдавать отчеты. Внезапно все вспомнили о нашем существовании и всем срочно что-то понадобилось от нашей фирмы: кому бумаги, кому консультация, кому изменение в проект. Кто-то хотел срочно сделать большой заказ, а кто-то требовал немедленного исполнения договорных обязательств.
Сумасшедший дом.
С трудом удавалось дождаться обеденного перерыва, чтобы получить хоть полчаса для нас двоих — на большее даже не стоило рассчитывать, потому что звонки не прекращались ни на минуту, коллеги то и дело дергали по каждому вопросу, и казалось, что конца и края этому беспределу не будет. Мы сбегали в кафе в доме напротив и болтали, словно сопливые малолетки, наслаждаясь обществом друг друга. Смотрели, пожирая друг друга глазами. Между нами искрило от любого, даже самого невинного прикосновения. Невыносимо хотелось большего, но не было возможности. Судьба словно издевалась над нами, подводила так близко к черте, тут же отнимая шанс на продолжение. Испытывала на прочность, проверяла, сколько еще мы выдержим.
По вечерам нам тоже не удавалось провести время вместе. Сплошная запарка. Работы невпроворот, поэтому всем приходилось задерживаться, когда на полчаса, когда и на час, а Северному и того дольше — он был в ответе за результаты работы всего офиса, поэтому приходил раньше всех, а уходил последним.
Антон оставался, а мне приходилось возвращаться домой. Он мог бы подбросить меня довести, но я отказывалась. Из-за меня ему бы пришлось терять время, ехать туда, возвращаться, сидеть в офисе еще дольше. Нет, уж. Сама доеду. Тем более я боялась, что, оказавшись с ним в одном машине, потеряю контроль, а еще больше боялась, что тех пятнадцати минут, проведенных вместе мне, будет чертовски мало.
Лучше потерпеть. Я готова ждать столько сколько потребуется, чтобы потом получить его в свое полное распоряжение. Ведь чем дольше ожидание, тем слаще награда.
Конечно, мне хотелось остаться с ним здесь и сейчас, по мере сил помочь с работой. Я готова была задержаться хоть до полуночи, хоть до утра, но тут начинались назойливые звонки матери: где я, почему не бегу домой, сломя голову, сколько можно меня ждать, а дальше угроза, что, если через полчаса не явлюсь, они с отцом за мной приедут, и уведут домой за руку, как маленькую.
Этого только не хватало! В нескончаемой суматохе нервы были на пределе, и мое терпение настолько истончилось, что я старалась не спорить с родителями, искренне опасаясь, что сорвусь, и мы серьезно поругаемся. Ругаться не хотелось. Я мечтала дотянуть до Нового года и переехать. Все. Больше мне ничего не надо. Поэтому старательно избегала любых споров и выяснений отношений. Себе дороже выйдет!
Мне хватило большой предновогодней уборки. Когда я приехала домой, злая и расстроенная тем, что наш в Антоном романтический уикенд сорвался, выяснилось, что никто ничего еще не начинал: мать даже не бралась за тряпку, а отца вообще еще не было дома. И он ушел вовсе не ковры выбивать, а к приятелю.
Меня даже затрясло от негодования, а маменька как ни в чем не бывало ходила по квартире и напевала песню. Мои грозные фразы и слова, что так нельзя ее никоим образом не трогали. Мама пожила, мама всегда права.
Эх меня и накрыло! Думала разнесу все к чертям собачьим, но, как всегда, сдержалась, проглотила неприятные слова, подальше засунула свою обиду и разочарование и принялась за уборку. На эмоциях так все отдраила, что квартира просто блестела. Пол аж скрипел, хоть ешь с него. Немного полегчало. Остаток вечера я переписывалась с Северным по телефону и пыталась ему объяснить, почему я не могу все бросить и приехать к нему прямо сейчас.
В итоге он назвал меня трусихой и маменькиной дочкой, а я пообещала, что при первой же возможности надеру ему уши…ну и зацелую до беспамятства.
К сожалению, возможности не было, ни для ушей, ни тем более для поцелуев. Проклятая работа съедала все силы и время, не оставляя нам ничего.
Но я все равно была счастлива.
***
Только счастье оказалось недолгим. Я бы даже сказала мимолетным. В последнюю пятницу уходящего года все сломалось. Причем не просто сломалось, а разлетелось вдребезги, насмерть раня острыми осколками иллюзий.
День начался вполне себе обычно — с рабочей суеты. Офис гудел, как растревоженный улей, все бегали, вытаращив глаза, пытаясь за несколько часов сделать то, на что обычно отводилось гораздо больше времени. Я не стала исключением. Мне сплошным потоком несли какие-то бумаги, телефон разрывался от звонков и ни одной спокойной минуты, чтобы дух перевести.
С любимым начальником увиделись всего несколько раз — когда он забегал в свой кабинет, приветственно помахивая рукой, и когда выбегал из него, словно за ним гналась стая демонов.
Бедный. Его совсем загоняли. Но он не жаловался и не унывал. Бодрый, веселый, на губах всегда играла довольная улыбка. Я даже позавидовала ему по-доброму. Это здорово — вот так любить свою работу, что даже в кромешной запарке находить плюсы и поводы для улыбок. Глядя на него, и все остальные держались бодрячком. Вот лично мне было стыдно стонать и обессиленно падать на пол.
Антон может — и я смогу.
Так и работали.
Еще всех грела мысль, что осталось потерпеть совсем немного. Сегодня последний рабочий день, завтра — корпоратив, послезавтра уже Новый год. Я сама лично, по поручению начальства, забронировала всему коллективу столики в ресторане, с живой музыкой и развлекательной программой, и ждала этого вечера с затаенным восторгом. Хоть там можно будет отдохнуть, повеселиться, наконец спокойно пообщаться с Антоном. А еще, я купила новое платье — голубое, с открытыми плечами и красиво расшитым подолом. Родители, конечно, будут не в восторге, когда увидят его. Ну и пусть! Зато я в нем чувствую себя ощущаю сказочной принцессой, золушкой, которая пойдет на бал очаровывать прекрасного принца.
Осталось только из дома вырваться, потому что стоило только маменьке услышать о предстоящей вечеринке, как она тут же встала в позу и начала мне доказывать, что приличные девочки субботними вечерами дома сидят, а не шляются по ресторанам не пойми с кем. Тот факт, что я уже далеко не девочка, а вполне себе взрослая женщина — ее ни капли не волновал. Она не слышала ни единого моего слова, продолжая доводить своими нравоучениями. И это при том, что они сами неделю назад вернулись домой после двенадцати, с такого же корпоратива. Но им можно. Они большие. А я маленькая. Мне нельзя. Точка.
Особо спорить с ней не стала. Зачем тратить нервы и силы впустую? Молча, решила для себя, что все равно пойду! Даже если придется связывать простыни и выбираться на свободу через окно! Никто меня не удержит!
Несмотря на то, что мы с Северным были рядом, буквально на расстоянии вытянутой руки — я скучала. Мне так хотелось подойти, обнять, прижаться к нему, сказать ему на ухо, что люблю. Но, как назло, в этой бешеной карусели, не было ни единой возможности остаться наедине. Сплошной водоворот. Всем чего-то надо, никто не желал оставлять в покое ни его, ни меня.
Поэтому пришлось смириться и утешать себя лью что осталось недолго. Я буквально считала часы до конца последнего рабочего дня в этом году.
— Вот это отправь в Технолайн, — Антон плюхнул передо мной папку с документами, — срочно! Как всегда в последний момент спохватились, оболтусы!
— Так точно, Капитан, — бодро отрапортовала и снова, уже десятый раз за этот день, вызвала курьера.
— Лист с реквизитами отсканируй и скинь им по почте! — прокричал Северный, уже выскочив в зал, — прямо сейчас! Они ждут!
— Без проблем.
Я сделала скан и попыталась его отправить адресату. Бесполезно. Рабочая почта висела, не выдержав того потока писем, что на нее обрушился. Сегодня на грани возможностей работали не только люди, но и техника.