- Я желаю немедленно видеть доктора Легценбрайнс, - рыкнул ван Скант.
- Она только что пришла. Правда, она супер? Я влюблен в нее по уши, - вздохнул Моуг, - как и два моих слабоумных коллеги. Но она слишком предана науке, чтобы выходить замуж.
- А это еще кто? - спросил ван Скант, указывая на переваливающуюся как утка по лаборатории мощную прыщавую девицу в белом халате.
- Это ее сумасшедшая доченька.
- Вы хотите сказать, что у нее буйный нрав?
- Балда, - ответил Моуг, и тут же спохватился: - Я не вас имел в виду, доктор. Это она, полная идиотка, с совершенно съехавшей крышей. Но зато какие идеи она подает - блеск! Кстати, мотыльки - это тоже ее открытие.
- Оно и видно, - буркнул ван Скант.
Засовывая платок в карман, он вдруг почувствовал, как там что-то трепыхается, и вытащил большого белого мотылька с ковшеподобным ртом, которого тут же с отвращением отбросил. Тот беспечно запорхал по лаборатории. Но, пролетая над колбой, в которой бурлила темно-красная жидкость, он замер, словно его хватил удар, и рухнул в нее камнем, мгновенно растворившись без остатка.
Красная жидкость стала бледно-желтой.
Доктор Лоренцо завизжал (очевидно, от восторга) и жестами позвал коллег и толстую девушку к колбе. Доктор Керлс в этот момент пригонял десятифутовую стеклянную трубку к какому-то полусмонтированному устройству. На визг Лоренцо он резко обернулся, и конец трубки, соскользнув, врезал Моугу по затылку. Звон удара разнесся по всей лаборатории.
Керлс выронил трубку и, пока Моуг пытался подняться, нырнул под стол и присоединился к Лоренцо.
Моуг, потирая затылок, встал и, шатаясь, побрел к коллегам.
Ван Скант шагнул вперед, выставив брюхо с такой важностью, словно там лежала почта для Президента, и осведомился:
- И что же тут такого интересного?
Глаза Моуга, до сих пор тусклые и бесцветные, теперь сверкали: он с подозрением разглядывал Керлса, который, хихикая и потирая руки, упорно не отводил взгляда от колбы.
- Вы хотите знать, как я это могу объяснить? Да, мотылек, совершенно очевидно, содержал в себе недостающий элемент, или элементы, или комбинацию из них. Мы долгое время наблюдали...
- В рабочее время?!
- Во время обеденных перерывов,- вставил Лоренцо.
- Думаю, лучше теперь будет использовать самих мотыльков, чем возиться с их исследованием, чтобы установить состав, необходимый для осуществления реакции, - захихикал Керлс.
- С этим проблем не будет, - сказал Лоренцо. - Можно прямо сейчас послать на улицу сторожа с ведром и полотенцем.
- Что в колбе? - побагровев прорычал ван Скант.
- Универсальный растворитель, - гордо улыбнулся Моуг.
Ван Скант с трудом справился с дыханием и ткнул пальцем в колбу:
- Универсальный?! А как же колба?!
- Реакция требует некоторого времени, - объяснил Керлс и, щелкнув пальцами, взглянул на часы, надетые поверх резиновой перчатки. - Сейчас 12.32. На деле...
Колба исчезла, и желтая жидкость расплескалась по слюдяному покрытию стола.
Часть стола, включая одну из ножек, тоже исчезла.
В полу появилась дыра, и сквозь нее донесся вопль с нижнего этажа. А затем, откуда-то совсем снизу - шипение поврежденных труб парового отопления. Шипение перешло в бульканье. Потом раздался плеск.
- Пошло вниз, как по маслу,- просиял доктор Моуг.
Цвет лица ван Сканта из красного стал серым.
- Мой Бог! - завопил он, когда снова обрел дыхание. - Он же так дойдет до центра Земли!
Доктор Моуг закрыл лицо руками и запричитал:
- Вы, ничтожества! Вам нужно было приготовить меньшую порцию! Я же говорил!
Керл стоял от него справа, а Лоренцо слева. Их кулаки одновременно взметнулись, и через секунду оба сидели на полу, потирая челюсти.
- Как глубоко эта дрянь действительно может проникнуть?! - рявкнул ван Скант.
- Что? - встрепенулся Моуг. Он почесал в затылке и, растерянно мигая, сообщил: - Ах, да! Растворитель испаряется в течение часа-полутора, так что с этим проблемы не будет.
Низкий рокочущий звук потряс все здание, и из дыры в полу фонтаном ударила черная жидкость.
Много позже, после бесчисленных судебных процессов, было наконец официально установлено, что нефтяная скважина является собственностью федерального правительства. Несколько дней после завершения тяжбы прошли спокойно. Но в будущем еще было довольно времени, чтобы наверстать упущенное.
Ван Скант в своем рапорте утверждал, что с того момента, когда он услышал грохот, он почти ничего не помнит. Он предполагает, что именно доктор Керлс схватил длиннющую пластиковую трубку, чтобы заткнуть дыру в полу. Он полагает (хотя и не может в этом поклясться), что доктор Керлс, неловко развернувшись, съездил его этой трубкой по лбу. Для официальных органов это свидельство стоило немногого, поэтому суд над служащими лаборатории «Наавось» и ее директором - ослепительно красивой юной ученой доктором Легценбрайнс, так и не состоялся.