— Ох… — только и смогла сказать Мири.
Он медленно склонился к ней. Поняв, что сейчас случится, она непроизвольно отпрянула. Мири не была невинна, но близость с мужчиной никогда не доставляла ей ни малейшего удовольствия, скорее, казалась тяжкой обязанностью. Ей не хотелось заканчивать вечер с Езусом напоминанием о тех днях.
— Я не уверена… — пробормотала она, попятившись еще немного.
— Если ты из-за моих зубов… — внезапно он схватил ее за руку.
От неожиданности Мири замерла, однако Езус не дернул ее на себя, не набросился. Он лишь сжал в кулак все ее пальцы, кроме указательного, который поднес к своему рту. Разомкнув губы, Езус провел им по своим верхним зубам.
Да, они были заточены, но не настолько, чтобы поранить.
— Они не такие уж острые, чувствуешь? — насмешливо спросил он. — Иначе я бы изрезал свой собственный язык.
— Чувствую… — Мири и впрямь чувствовала, причем только не остроту зубов, но и его дыхание, овевавшее тыльную сторону ее ладони.
Оно приятно согревало кожу, поэтому Мири не спешила отнять руку, чем Езус и воспользовался. Он снова взял ее палец в рот и слегка пососал, щекоча кончик языком.
Ей сразу стало сложно дышать. Внизу живота отяжелело.
И это усугубилось, когда Езус разжал ее кулак и провел горячими влажными губами по ладони к запястью. Там он ненадолго задержался, чтобы поцеловать жилку пульса, которая сейчас отчаянно билась. Мири и сама чувствовала, как сердце у нее в груди стучит все чаще.
Пока Езус поднимался по руке вверх, к локтю, скользя языком по коже, ей казалось, что она растает прямо здесь, растечется лужицей.
Вот почему, когда он выпрямился и потянулся к ее рту, она совсем не возражала. Более того, Мири запрокинула голову в приглашении. Сначала Езус поцеловал ее улыбающимися губами, довольный своей победой, но уже в следующую секунду распалился так, словно ждал этого очень, очень долго.
Он ухватил Мири одной рукой за затылок, второй — за талию, как и ранее в таверне, с той лишь разницей, что на этот раз она тоже потянулась к нему. Езус проник ей в рот языком, и она гостеприимно раскрыла рот пошире.
Мири не знала, что на нее нашло, но отвечала на поцелуй горячо, даже голодно. Окончательно осмелев, она подняла руки и запустила пальцы в длинные волосы Езуса.
На ощупь они оказались жесткими, что почему-то понравилось ей.
Жестким в нем было все. В том числе и пальцы, внезапно сжавшие ее грудь. От неожиданности Мири вздрогнула, но Езус в ответ лишь застонал, сминая пальцами ее мягкую плоть. Ему нравилось, вне всяких сомнений.
Однако едва Мири ухватилась за его плечи, чтобы устоять под волной сладостного головокружения, как он оторвался от нее, выпрямился и отпустил ее из своих рук.
Они оба замерли, тяжело дыша, буквально задыхаясь.
Из таверны раздался взрыв заразительного смеха, за ним — восторженный женский визг. Похоже, горожане, заглянувшие сегодня к Ливии, прекрасно проводили время. Седьмой круг жил своей жизнью, не подозревая, что минуту назад приезжая девчонка на заднем дворе таверны впервые познала страсть.
— А ведь я с самого начала подозревал, что это будет так… так… — похоже, пришла очередь Езуса не находить слов.
Думал он! А вот Мири не думала совсем. Для нее случившееся оказалось настоящим потрясением, особенно — ее собственный отклик. Конечно, она знала, что ее тело способно испытывать удовольствие, просто никогда не чувствовала тяги к мужчине.
Вот и как теперь проститься с ним? Остаться возбужденной, жаждущей и одинокой в своей постели? Ведь Мири знала, что сколько бы раз она ни прикоснулась к себе, это не поможет. Теперь ей требовалось, чтобы этот конкретный мужчина продолжил начатое.
Она облизала губы, на которых остался вкус Езуса и ни единого следа от его зубов.
С одной стороны, ей сейчас срочно нужно было уйти. Подняться в свою комнатушку, забраться под одеяло и попытаться заснуть. В конце концов, Мири знала его всего несколько часов. Она была не из тех, кто ищет развлечений на одну ночь.
Но с другой стороны… Мири приехала на Седьмой круг, чтобы повеселиться. Она планировала завтра же сбежать отсюда, поэтому есть ли разница, сочтет ли Езус ее легкомысленной девицей?
К тому же ей до смерти хотелось узнать, вокруг чего столько шума. Женщины в тавернах, где порой останавливалась Мири, любили делить постель с мужчинами. Ливия тоже любила и говорила, что ее дорогая племянница просто еще не встретила достаточно лакомый кусочек.
И вот он стоял сейчас перед ней. Куда уж лакомей?
Черт, черт, черт! Ладно, решено.
— Проводи меня до моей комнаты, — заявила Мири и, развернувшись, пошла в таверну, ни секунды не сомневаясь, что Езус последует за ней.