Глава 8
Когда Мири повела Езуса к своей комнате в жилой части таверны, он был тихим и смирным, словно боялся вспугнуть ее.
И его опасения были оправданны. Пока она кралась по коридору, будто напроказничавшая девчонка, ее решимость стремительно убывала. Стоило огню страсти немного остыть, как Мири засомневалась в своем решении. Тем не менее искры интереса не угасли окончательно, поэтому вскоре она пропустила Езуса в свою комнатушку и заперла за собой дверь.
Они остались наедине в замкнутом пространстве. Отступать было некуда.
Осознав это, Мири нервно сглотнула, однако Езус не спешил набрасываться на нее. Вместо этого он отстегнул от пояса ножны и почтительно положил оба своих меча на старенькое кресло в углу.
Затем Езус медленно стянул с себя рубаху и повесил на спинку. Штаны он снимать не стал, глядя на Мири с неуловимым пониманием в этих странных светлых глазах.
Луна уже поднималась на небосклон, и ее красноватый свет потоком пролился в комнату через окно. В его лучах Мири осмотрела Езуса. Широкие плечи и грудь, пересеченную несколькими тонкими шрамами. По его животу спускалась полоска светлых волос, скрывавшаяся под поясом штанов. Игра тени и света эффектно подчеркивала рельефы мышц, говоривших о том, как много этот мужчина тренируется, насколько готов к бою.
И Езус был готов не только к бою, как поняла Мири, стоило ей посмотреть чуть ниже. Да, игра тени и света. Она подчеркивала также и внушительную выпуклость у него в штанах.
— Птичка, — застонал он. — Не смотри на меня так… — Езус шагнул вперед и взял ее за руку.
Поднеся к губам, он поцеловал кончики ее пальцев, после чего прижал их к своей груди прямо над плоским соском.
— Лучше прикоснись ко мне, — тихо сказал Езус.
И Мири прикоснулась, скользнув ладонью по его коже, оказавшейся на ощупь гораздо грубее ее собственной. Ей понравилось это различие, поэтому она продолжила уже двумя руками.
Езус тоже не терял времени даром. Погладив плечи Мири, он приспустил с них хитон, который тут же соскользнул до самой талии, где и повис, удерживаемый лишь золотым пояском.
Едва это случилось, как Езус немного отстранился и буквально впился взглядом в ее оголившиеся груди.
Так на нее еще никто и никогда не смотрел. Мири почувствовала, как ее щеки заливает горячим румянцем, но она обуздала смущение, напомнив себе, что они с Езусом больше никогда не увидятся, поэтому пусть смотрит сколько угодно.
— С первой секунды, даже еще не увидев твоего личика, я мечтал сделать вот это, — он взял ее груди в ладони и чуть приподнял, сминая пальцами плоть, едва помещавшуюся в них.
От наслаждения Мири сощурилась, и когда Езус провел большими пальцами по ее соскам, не сдержала стона.
— Да ну к черту! — ругнулся он, попятившись и увлекая ее за собой.
Опустившись на край кровати, Езус притянул Мири еще ближе, чтобы его голова оказалась напротив ее груди, и впился губами в сосок.
— Ох, да… — снова застонала она.
На мгновение Мири испугалась, не оцарапают ли заточенные зубы гораздо более чувствительные места на ее теле, нежели руки и рот, но затем ей стало не до страхов.
Езус практически уткнулся лицом в ее груди и, все так же приподнимая их ладонями, принялся по очереди вылизывать соски.
До чего же приятно! Казалось, ему это никак не надоедало, и уже через несколько минут она от возбуждения сжала бедра, чтобы принести себе хоть какое-нибудь облегчение. Плоть между ними набухла, и Мири переступила с ноги на ногу.
Видимо, Езус это заметил и, наконец, поднял голову. Еще секунду они смотрели друг на друга, все понимая без слов — время для осторожности и смущения подошло к концу.
Дрожащими пальцами Мири принялась спешно расстегивать свой пояс, в то время как Езус торопливо распускал шнуровку штанов. Они и хитон упали на пол одновременно.
В ту же секунду Езус схватил Мири за бедра и крепко, с чувством сжал. Повалились на постель они вместе. Она растянулась на нем, что не помешало ему привлечь ее к себе и глубоко поцеловать.
Поскольку Мири оказалась сверху, ей было ничуточки не страшно, что Езус придавит ее к кровати и просто возьмет, как частенько поступали с ней в прошлом.
Да, ее власть была иллюзорной, но она пьянила.
И как женщина, наделенная властью, Мири захотела порадовать своего мужчину, пусть он и стал таковым всего на одну ночь. Захотела запомниться ему, даже если они больше никогда и не встретятся…