Одним движением руки Митятяйкин развалил родной институт: едва регулятор заработал, как все сотрудники выстроились в очередь с требованием немедленно их уволить. Причиной большинство указало личную неспособность к полезным мысленным завихрениям.
В настоящее время Митятяйкин ходит по городу с включенным регулятором. В зоне его действия творятся жуткие дела. Торговые работники вытаскивают на прилавки дефицит! Покупатели отказываются его брать, считая, что другим нужнее.
На перекрестке Юго-Западной улицы и Северо-Восточного проспекта, где две недели из лопнувшей под землей трубы хлестала горячая вода, возникла драка между ремонтными службами. За право срочно ликвидировать аварию бригады бьются с применением тяжелой техники, вплоть до компрессоров и бульдозеров.
В зоне действия регулятора прекращается движение общественного транспорта: никто из пассажиров не входит и не выходит, предлагая это сначала сделать другим.
В отделения милиции явилось неустановленное пока что количество граждан с признанием своих доходов нетрудовыми. Принесенные ими мешки денег захламляют проходы и создают пожарную опасность.
Поэт Шелешперов сжег рукопись своей новой книги «Задушевный крутосклон».
Некто Зубзаев бегает по улицам, клея на заборы объявления: «Меняю трехкомнатную в центре, доставшуюся мне по блату, на места отдаленные, которые я давно заслужил».
...Всем, всем, всем! Отбой! Поймали Митятяйкина! Дали ему премию, а регулятор отобрали. Отбой, граждане, вам говорят! Не работает регулятор! Перестаньте уступать места детям и пожилым, соблюдать чистоту, приходить вовремя и прочее, прочее, к чему принудил вас злодей Митятяйкин!
...Вы чего это, граждане? Вы почему все еще такие вежливые? Честные такие? Регулятор-то отключен! Ах, вы теперь всегда такими будете? Сами? Понравилось? Чудеса!!! Хоть не просыпайся...
«Митятяйкин! Опять во сне что-то гениальное изобрел? Ты когда наяву гайку дочертишь? Где сознательность, Митятяйкин?»
Кто же не мечтает — однажды взять да и зажить по-новому: ярче, смелее, щедрей! Я и сам сколько раз клялся: с ближайшего понедельника, с первого числа, с Нового года... Да только... Какая воля нужна, какой характер! А где их возьмешь? Вот если бы можно было купить... Представляете? Нет? А я представляю...
Торговый центр города. Рекламы, витрины, вывески. И среди них:
Универсальный магазин «СОВРЕМЕННЫЙ ХАРАКТЕР»
Как раз то, что надо! Вхожу вместе с другими. На первый взгляд все привычно: кассы, прилавки, продавцы. Но вывески странные. «Отдел взаимопонимания».
«Секция положительных настроений». «Выставка-продажа деловых качеств». А вот любопытно: «Антиквариат. Всегда в продаже старинные черты».
Понаблюдаем за покупателями: кто берет, что берет, сколько?
...Как вам нравится этот тип?! Всех растолкал, кричит, стучит кулаком по прилавку... Получает, что требовал. Странное превращение: благодарит продавщицу. Целует ей руку! Извиняется перед остальными. Перед старушкой на колени упал...
— Гражданин, вам плохо?
— Наоборот, хорошо. Вежливость приобрел. Приличные манеры отхватил.
— Если не секрет, зачем они вам понадобились?
— На курорт собираюсь. А там, говорят, иностранцы бывают. Вот и запасся на всякий случай...
В отделе взаимопонимания у прилавка мается сельский житель:
— Девушка, это чего такое — «ком-му-ни-кабель- ность»?
Ну, продавщица — прелесть, веки в фиолетовых тенях. Умница.
— Откуда я знаю?
Сразу видно — действительно не знает. И в отличие от некоторых своих коллег, чем торгует — себе не берет.
— Берут его, нет?
— Кому надо — берут.
— Давайте,— решает селянин.— Хрен его разберет, когда и пригодится... «Ин-диф-ферентность». А это для кого?
— Это для слишком нервных,— слишком нервно отвечает девушка.— Справка есть?
— Нам ни к чему,— спокойно отвечает покупатель.— Мы спокойные,— И потупившись: — А от этого,— щелкает пальцем по шее, под скулой,— ничего нет?
— Сила воли в следующем зале.
Иду за приезжим, но отвлекают звуки скандала. Под рекламным плакатом «Приобретая доверительность, приобретаешь друзей» бранятся покупатели. Прислушался. Люди накануне купили здесь доверительность, начали пользоваться, а это оказалась наивность. Теперь они требуют обменять товар на доброкачественный. Опытный продавец хладнокровно объясняет: сами виноваты — не изучили инструкцию. Видно, ему неохота принимать обратно бракованные изделия. Увы, поскольку покупатели все еще находились под сильным влиянием наивности, они поверили продавцу и, захватив по новому экземпляру инструкции, разошлись.
С потолка зарокотал динамик. Бодрый голос в манере циркового ведущего: «Чувство юмора! Приобретайте юмор! От смеха еще никто не умер!!!»
Иду в зал положительных эмоций. Несмотря на рекламу, вокруг юмора ажиотажа нет. То ли большинству своего хватает, то ли не нуждаются.
Подходит некто, почему-то таится. Прячусь за колонну. Он — негромко, продавцу:
— Этого... про которого сейчас по радио... только немного... Спасибо, достаточно... Начальник у меня сменился. Прежний серьезный был, а новый заявил: «Кто шуток не понимает, со мной не сработается». Прямо беда!
...Едва миновал «Чувство юмора», повеяло легкой грустью. Уютный холл. Аромат вянущих роз. Керамические вазы в нишах. Зеркала в литых оправах. И, кроме продавщицы, ни души.
— Чем торгуете?
— Антиквариат.— Досадливо машет рукой.— Чувство изящного, галантность, жантильность, созерцательность. Никакого спроса.
Однако тут же, вслед за мной, появляются двое пожилых мужчин.
— Друг у нас юбиляр, что бы выбрать?
— Пожалуйста, прекрасный подарок — «рыцарское отношение к дамам». Редчайшая вещь в наше время.
— A y меня была,— говорит один из мужчин.— Но я ее сыну подарил. На свадьбу. А он ее поменял. На мужскую независимость. Пойми, говорит, меня правильно, папа: зачем мне теперь это старье, когда я женился?
Пока они совещаются, продавщица спрашивает у меня:
— А вы что-нибудь возьмете?
— Извините,— говорю,— время такое. Галантность ни к чему, а созерцать некогда. Действовать надо. Сейчас деловые люди в почете.
— Точно. Вон они, прилавок обламывают, деловые люди.
...Иду на шум. Очередь — как бараний рог, в три витка.
— Вы последний? Я за вами. За чем стоим?
— А сами не видите? Настырность выбросили.
— Как вы сказали? «Настырность»?! Странно...
— Что странного? Поначалу-то все было хорошо. Придумали отличную штуку — набор деловых качеств. Энергичность, сообразительность, контактность, предприимчивость, напористость. Вот сколько сразу! Но ведь знаете, как бывает: одно с фабрики не подвезли, другое на складе затерялось. Сообразительность, говорят, по своим разошлась. В общем, теперь в те же коробки запихивают одну напористость, и то ни для кого не секрет, что по качеству это уже давно не напористость, а самая обыкновенная настырность. Да и той еще не достанется. Видите: лезут и лезут без очереди. Зачем им еще настырность? Своей хоть отбавляй.
— А вам зачем?
— Все берут, а я Что, рыжий? Если и сегодня не достанется, пойду и наберусь хамства под завязку!
— Но ведь им здесь, надеюсь, не торгуют?
— Здесь — нет, а там...
Смотрю через витрины на улицу: да, там бродят подозрительные личности, подзывают прохожих.
— Хамство — еще игрушки. Там любую гадость можно купить. Конечно, за бешеные деньги.
— Но это же безобразие! Почему никто не борется?
— С непримиримостью перебои. Черта рисковая, берут редко. Падает спрос — снижается производство. И ассортимент узкий. Если и бывает непримиримость, то чаще всего в форме художественных образов, а деловая или житейская — товар редкий...
Отхожу несколько расстроенный. Но впереди — отдел детских товаров, и здесь душу радуют забавные сценки.
Оживленнее всего у прилавка, где вниманию покупателей предлагается ранняя самостоятельность. Дети скандалят, требуют: