А про то, что на обратном пути в "тестовом" рейсе один мотор сломался, мы никому не сказали.
В августе Яков Евгеньевич хоте спустить на воду ещё один корпус для "амазонского парома", но к нему не было машин. Оля свою часть работы делала быстро, а вот те же свечи получались где-то на девяносто процентов бракованные. И не только они — но все же работа потихоньку продвигалась, на запуск в этом году второй ферри шансы оставались.
Все это стоило, конечно, немаленьких денег — но вот с деньгами как раз у меня было все в порядке. Дед, как оказалось, купил (на своего денщика) свидетельство купца второй гильдии: самому-то дворянину в торговлю подаваться "невместно". Цемент, оконное стекло и прочие мелочи приносили неплохой доход, так что на жизнь хватало.
И не только на жизнь: на Канавинском заводе я разместил заказ на семьсот шестеренок для коробок передач, купил еще станков — и занялся производством "ледовых тракторов". Правда, не таких, как изначально задумывал: моторы, из-за "узких мест в производстве", на них ставились одноцилиндровые.
В августе я приступил к строительству нормального зимнего жилого дома. В августе же и закончил — три десятка мужиков при наличии материалов и некривых рук оказались в состоянии поднять двухэтажную (хотя и "камышебетонную") коробку двадцать на шестнадцать метров. "Дедов" правда смутили торцевые двери здания, и даже не сам факт их наличия, а то, что парочка дверей была вообще на втором этаже — но в целом дом им понравился.
— Честное слово, я бы в таком доме сам пожить не отказался бы! — заметил Семенов на новоселье, которое мы решили отметить двадцать девятого августа. — С таким ретирадником небось и Император жить не отказался бы!
Туалеты я и в самом деле поставил очень неплохие. Правда унитазы купил уже готовые, английские.
— Ну так и живите — улыбнулся я. — Зачем вам в столицу возвращаться, где даже посидеть с комфортом не на чем? Комнат достаточно уже свободных, выбирайте и оставайтесь. И вам веселее будет, и нам.
— Точно, оставайтесь, — поддержал меня дед. — Строить зимой конечно нечего, ну так внук на заводах всякое делать затеет — а мы ему и поможем. Сам-то он без нас всяко не справится…
Старики по этому поводу посмеялись — и решили остаться. В самом деле, ну что им в Петербурге-то зимой делать? А теперь, поскольку в новый дом удалось и Дарью снова пригласить, жизнь будет еще и очень вкусной. Мне же старики помогли изрядно за лето, так что сделать им жизнь поприятнее было правильно. Да и насчет "строить зимой нечего" дед тоже немного ошибся…
Через неделю, захватив с собой Димку и Павлу, я отправился в путешествие. Димку и Павлу я перед этим оженил: Димка был не против — все же время пришло, а Павлу я просто "выкупил" у пьяницы-шорника, и девочка тоже была этому рада. Тем более и братишку ее я пока пристроил Евдокии. Ну а именно женить мне пришлось их потому, что отправлялись они надолго, до весны, в Ленкорань выращивать новый урожай зерна и овощей. Насколько я помнил, еще пара зим там будет вообще без морозов, а Ленкорань — все же ближе, чем Уругвай, и там семенная станция обойдется куда как дешевле.
"Старшим" к этой парочке был назначен Царицынский "городской сумасшедший" Семен Феофанов. Психом он не был, а был, напротив, очень грамотным огородником — на небольшом участке у дома (в городе!) он выращивал овощей (главным образом — лука) достаточно, чтобы прокормиться, одеться и обуться. Луку у него росло с десяток разных сортов, и царицынские хозяйки твердо знали, что для пирогов лучшего зеленого лука, чем в Феофанова, не бывает. Но так как лук рос в основном летом, и зимой Феофанову делать было нечего, на предложение "поогородничать в теплом климате" он согласился.
Арендовав три десятины земли, я оставил Семену пятьсот рублей на всякие "срочные расходы" и двадцатого сентября вернулся в Царицын. Как раз к отплытию третьей "амазонской" ферри, "Королевы Волги". "Царица" и "Княгиня" усердно притаскивали по три — три с половиной тысячи в неделю, а недокрашенной "Королеве" предстояло притащить до ледостава еще семь: у бакинского купца "срочный груз" застрял у Ракушинской мели на входе в Волгу на целых две недели, и доставить его в срок до Твери железной дорогой он не мог.
Уверенность в том, что деньги заработать получится, мне дали испытания нового мотора. Все же некривые руки Оли очень способствовали качеству продукции: если первые (сделанные в основном мною) моторы периодически клинили на тысяче восьмистах оборотах, то одноцилиндровик не рассыпался и при двух тысячах шестистах. Цилиндры были "узким местом" в производстве — даже после того, как нужные станки все же были куплены. Их могла делать только Оля Миронова — и не больше одного в день. Но когда оказалось, что и одноцилиндровый мотор выдает почти шестнадцать "лошадок", жизнь заиграла новыми красками.