— Вы хотите сказать, для перегрева стали?
— Нет, именно чугуна. И именно до тысячи шестисот пятидесяти градусов. Вот только в течение какого времени, я заранее не скажу. Давайте для начала предположим, что перегревать будем часа два…
— Поверьте моему опыту, это никому не нужно…
— Мне нужно.
— Этим вы просто испортите плавку…
— Уверен, что нет. Впрочем, вы и сами все увидите — когда печь заработает.
Почти тридцать лет опыта в черной металлургии так и не навели Петра Сергеевича на мысль, что же хотел этот молодой человек получить в результате. И узнать это можно было лишь одним способом: построить заказанное и посмотреть.
Кузьмин невидящим взглядом скользнул по окну купе, несущего его к месту работы, и в который раз стал прикидывать, как бы сделать эту загадочную печь.
Рудакова мне удалось немного успокоить, но все равно было обидно. Нет, не из-за того, что теперь придется строить мониторы за свой счет. У меня эти корабли предполагались стать "символом сметания сословной структуры общества". Ведь на том же флоте офицеры-технари ("краснокантники", форма у технарей была с красной выпушкой) никогда, ни при каких условиях не могли стать командиром хоть самого захудалого, но боевого корабля. Никогда — а вот на мониторе командиром мог стать только технарь: на нем не было места, чтобы бесплатно возить "капитана-стратега".
А это был бы прорыв, и весьма серьезный: многие из технарей, не овладевавших долгие годы искусством вождения парусных судов, в боевых условиях могли дать сто очков форы "флотоводцам" из дворян. Да те же мичманы, что в прошлый раз на крошечных траулерах, грамотно спланировав атаку, крейсер утопили. Их бы на мостики серьезных кораблей — и, глядишь, в России слово "Цусима" произносилось бы с гордостью… Ну да ладно, еще, как говорится, не вечер.
Десятипудовая бочка керосина у Нобелей стоила пять рублей ровно. А такая же бочка, но пустая, стоила два рубля тридцать копеек. Поэтому керосин в разлив шел по двадцать пять копеек за пуд — если покупать его цистернами. Собственно, именно ценой русские нефтепромышленники почти задавили американскую "Стандард Ойл" — у тех керосин дешевле пяти центов за галлон как-то не получался.
Однако русский мужик (если он жил не рядом с нефтезаводом) платил за керосин хорошо если гривенник за бутылку — и оплачивал он не только транспорт, но и бочку, которая после использования годилась разве что на дрова.
Мне же нужно было сварщиков готовить — и лучше это было делать вовсе не за свой счёт. Так что когда я предложил Нобелевскому заводу двухсотлитровые стальные бочки по три рубля, там думали очень недолго. Бочки считай что и не протекали, не впитывали, как деревянные, керосин — но главным было то, что теперь покупатель полной бочки за пять с полтиной мог ее уже пустую за два рубля с полтиной вернуть. Мог, конечно, и не возвращать — ну да какой купец откажется от экономии в сорок процентов?
Мне же бочка обходилась дешевле: полтора пуда листовой стали с соседнего завода стоили меньше двух рублей, гривенник уходил на краску. И семь копеек — на зарплату: бригада из сорока человек делала шесть сотен бочек за смену. Конечно, правильнее было бы учесть и расходы на электричество, и на силикатный клей для электродов. И даже на муку для них же — но так как бочки варились в ночную смену, когда не варились корабли, то бочки я продавал все же не в убыток.
Потому что по контракту, который был заключен сразу на три года, я получал право забирать на Нобелевских заводах бензин и лигроин — бесплатно. Правда, в свою тару и из расчета двести литров за каждую поставленную бочку. Думаю, честная сделка: и бензин, и лигроин сейчас попросту сжигались (официально — а неофициально большей частью просто выливались в тихом месте в землю).
Заведовать сварщиками стал человек вполне профессиональный: мичман-электрик в отставке из Петербурга — его Рудаков нашел. Сваркой он, понятное дело, никогда не занимался — а вот в электрических машинах разбирался хорошо. Ну а когда Яков Евгеньевич его ознакомил с задачей (про бочки тогда еще и разговоров не было), он подумал, уехал в Петербург, а через неделю вернулся с дюжиной отставных же матросов, ранее как раз с электричеством и работавших. Эти ребята обучились относительно быстро, ну а когда речь зашла о подготовке новых специалистов из местных крестьян, идея с бочками и возникла.