Зимин вспомнил свое любимое стихотворение.
Отсылка к Достоевскому оказалась решающей. Зимин согласился на поездку, но вызвать у себя приступ жадности ему так и не удалось. Он не играл, потому что, доверяясь удаче, чувствовал себя глупо. Впрочем, и в мотивах других людей он разобраться не сумел. Заметил только, как одновременно вспыхивали глаза игроков в предвкушении выигрыша, впрочем, и гасли после неудачи они мгновенно, как по команде. Означало ли это, что все люди одинаковые? Вовсе нет. Это говорило лишь о том, что Зимин не смог разобраться в истинных мотивах этих людей. Значит, не доработал.
Странные люди отправились в Зону досуга вместе с Зиминым: инвалид, который двигал фишки покалеченной рукой-клешней; молодой менеджер из банка, красавчик, щеголь и сноб; аристократка, борющаяся из последних сил с неумолимым временем (Зимин предполагал, что она графиня); и полная надежд, решительно настроенная на борьбу за место под солнцем молодая девица. Всех их, когда шарик начинал свой путь по игровому полю рулетки, переполняли недоступные пониманию Зимина надежды на внезапное счастье. А ведь речь шла всего лишь о пластмассовом шарике и не очень больших деньгах! Тем удивительнее было наблюдать за вселенским горем, с которым они воспринимали поражение. Всему виной была жадность? Сомнительно. Если бы неудача касалась только потери денег, всеобщее уныние не было бы столь глубоким. Деньги — важная составляющая человеческой жизни, но далеко не все люди, потеряв их, впадают в депрессию. Поговорка: не в деньгах счастье, придумана не марсианами. У азартных людей, а в Зоне досуга обычно встречаются именно они, возникает другое желание — отыграться. В казино деньги легко приходят и также легко уходят. Дело житейское. Совсем не так было у людей, за которыми наблюдал Зимин. Для них проигрыш оказывался очень сильным разочарованием. Он даже придумал литературную аналогию. Вот обещают бедному человеку десять тысяч евро, просто так, если ему повезет вытянуть счастливый жребий. В случае неудачи десять тысяч ему все равно отдадут, но только если он выкопает с помощью обычной лопаты траншею двухметровой глубины, шириной четыре метра, длиной пятьсот метров. Именно так. Неприятная промашка, но не смертельная. Но какое разочарование! Кому охота лопатой орудовать из-за собственного невезения.
В Зону досуга Зимина послала тетя Клава, вот у нее и следовало поинтересоваться, зачем это ей понадобилось. Может быть, ничего таинственного или сенсационного узнать не удастся, но спросить стоило, хотя бы ради собственного душевного спокойствия.
У центральной аптеки собралась большая толпа. Люди вели себя тихо, благопристойно. Зимину показалось, что они здесь находятся давно, уже попривыкли, освоились, обжились. И более того, расходиться не собираются. Это нельзя было назвать политической акцией, потому что не выступали активисты, и не было видно плакатов. Что-то знакомое привиделось Зимину в этом скопище народа, но что конкретно, сообразить он не сумел. Что-то из давно забытых человеческих привычек.
И только когда от толпы отделился человек с бумагой в руках и стал громко выкрикивать номера: один, два и так далее, а люди из толпы немедленно отзывались, называя свои фамилии, Зимин догадался — он присутствует на перекличке, следовательно, перед ним банальная очередь. Жажда вечной жизни разбудила у людей давно позабытые рефлексы. Люди все равно останутся людьми, даже если внезапно станут бессмертными. Нужно было как можно быстрее пройти мимо толпы. Зимину не хотелось, чтобы пронумерованные очередники приняли его за своего. Но не вышло. Зимина остановил прилично одетый человек. Можно было оттолкнуть его, но это выглядело бы глупо.