— Красивая теория, но ее надо будет проверить.
— А почему бы и нет? — сказала Клавдия. — Давай, вместе почитаем ленту новостей.
Главной новостью дня оказалось сообщение о митинге сторонников запрещенной старой науки, их собралось на удивление много, человек тридцать. Они держались достойно и храбро, дружно скандировали свои кричалки, некоторые из них Зимину понравились. «Второму закону термодинамики — да!» «Энтропию отменить нельзя!»
Правда, фон Могилевец, глава Временной Комиссии по нормализации, немедленно ответил в соцсетях: «Хорошая идея! Считайте, что с энтропией покончено. Как только разберемся с темной энергией, немедленно займемся этой вашей энтропией».
Акция продолжалась недолго. Полиция справилась со своей работой и за пятнадцать минут очистила площадь. Зачинщиков отправили в участок, чтобы проверить по базе данных, нет ли у них в послужном списке печатных работ, в случае обнаружения таковых им светили, как минимум, две недели исправительных работ. Остальные отделались штрафами.
Как все просто! Осталось понять, почему он не смог разобраться со всем этим без помощи тети Клавы? Зимин понял главное, Запрет ряда теоретических исследований и разработок не мимолетный политический зигзаг и не случайность. Все происходит строго по плану, который составили очень самонадеянные люди.
— Видишь, это только игра. Протестующие делают только то, что им разрешается, — сказала Клавдия.
— Потому что помогают выполнению главного плана?
— Конечно.
— Но как бы узнать, чего добивается Коллегия?
— Они не скрывают свою цель — бессмертие, которое они могли бы контролировать.
— А науку запретили, чтобы не появились конкуренты?
— Да. Согласись, это самое простое решение.
Зимин не сомневался, что в планах Коллегии тетя Клава разбирается лучше, чем он. Ничего странного в этом не было, еще восемь лет тому назад Клавдия была ведущим специалистом в Институте психофизики. С тех пор многое изменилось, о научном прошлом вспоминать теперь было неприлично. Но ученый бывшим не бывает. И как только появился повод блеснуть умением правильно сопоставлять факты и отыскивать причинно-следственные связи между ними, она показала, что не забыла старые навыки.
— А давай, я тебе заварю кофе! Ты ведь любишь кофе, я знаю, — сказала она, стараясь не смотреть на Зимина. — Ясная голова тебе пригодится.
— Вообще-то мне пора, — ответил он.
— Нет, сегодня я тебя не отпущу, и не надейся. Тебе обязательно надо дождаться Лобова. Откладывать вашу встречу больше нельзя, пора вам поговорить.
— Я бы с радостью, но надо работать, через три месяца мне сдавать новый текст, а я еще и не начинал.
— Садись в уголок и работай. Какая тебе разница, где сочинять? Хочешь, дам тебе ноутбук? Или предпочитаешь бумагу и ручку?
— Не знаю, о чем говорить с Лобовым.
— О бессмертии и счастье, о чем же еще?
— Ты прочитала мне замечательный доклад. Здорово у тебя получилось. Спасибо! Теперь я знаю, о чем должен писать. Жаль, что в свое время я так мало говорил с тобой о практической психофизике. Представляю, как много ты знаешь.
— Не забивай себе голову ерундой.
— Лишние знания — лишние беды?
— Вовсе нет. Лишние знания — лишние. И все.
— Но ты только что подробно рассказала совершенно новые вещи. Это тоже лишняя информация?
— Ты задал вопрос. Я ответила. Как смогла. Остальное узнаешь у Лобова.
— Наши представления наверняка не совпадут, начнем спорить, что в этом хорошего?
— Спорить? О чем спорить? Лобова не интересует твое мнение, он хочет рассказать то, что знает. Насмешил — спорить он собрался. Ты же хотел узнать, что происходит? Вот и выслушай человека, который знает. Тебе может не понравиться то, что ты услышишь, но разве это изменит политику Временной Коллегии по нормализации? Увы, но с тобой никто не собирается спорить, Зимин. Твое мнение для людей, собирающихся построить будущее по своему плану, значения не имеет.