В кабинете появился помощник Василий.
— Господин Зимин, из штаба доставили преступника, вы его сами допросите или поручите мне? Я справлюсь.
— Поджигатель? О пожарах сегодня не сообщали.
— Нет. Сектант.
— Сектанта допрошу я сам.
Зимин с облегчением вздохнул. Ибо задержанные по подозрению в поджогах, как правило, даже отдаленно не напоминали интеллектуалов. У них были характерные неподвижные, лишенные эмоций бледные лица и пустые грустные глаза. Говорить они не любили. Допрашивать их было сплошным мучением, слишком уж сильным было искушение без лишних разговоров перейти к пыткам первой категории — сильным ударам по грудной клетке без нанесения видимых повреждений. Несколько раз Василий бил задержанных по лицу, но Зимин пресекал самоуправство, он любил, когда допросы ведутся по инструкции.
Зимин боялся, что однажды к нему на допрос приведут настоящего поджигателя. Доказать, что с огнем балуются именно любители запрещенной науки, выбравшие для защиты своих интеллектуальных принципов террор, пока еще не удалось. И вряд ли когда-нибудь удастся, потому что это была откровенная чушь. Зимину было непонятно упорство, с которым руководство Коллегии пытается опорочить этих несчастных людей.
А вот с сектантами Зимин любил общаться. Они были способны вести долгие беседы, некоторые из них готовы были часами отстаивать свое хитроумное учение. Зимин со многим соглашался, ему было лень отыскивать ошибки в их догматах, проще было кивнуть. Иногда ему казалось, что наступит день, когда он услышит настолько веский довод, что и сам будет вынужден записаться в секту. Но с каждым днем вероятность этого становилась все меньше. За месяц, который он проработал координатором, его представления о жизни изменились, он стал циником.
Сектант оказался не почтенным стариканом с седой бородой, какими обычно представляют себе религиозных фанатиков. Вовсе нет, это был молодой парень, ровесник Зимина. Тем интереснее должен был получиться разговор. Переубедить сектанта непросто.
— Здравствуйте, я координатор Зимин, буду вести ваше дело. Обещаю, что с вами поступят по закону.
— Дело? Какое дело? Я ни в чем не виноват.
— Так все говорят, — сказал Зимин твердо, ему очень-очень хотелось понюхать руки задержанного.
Видимо ему не удалось скрыть свое желание, потому что сектант догадался и сказал:
— Ваши люди меня уже обнюхивали. Я не поджигаю жилища людей. Вообще-то я человек законопослушный. Приводов не имею.
— Вас только что привели ко мне, — удивился Зимин и непроизвольно подмигнул.
— До сегодняшнего дня не было, — уточнил сектант.
— Так что же случилось? Вы сидели дома, ничего не нарушали, и вдруг к вам, ни с того ни с сего, ворвались оперативники и задержали вас?
— Именно так все и было.
— Не верю, — Зимин стукнул ладонью по столу. — Сообщите номер вашей регистрации. Хочу проверить, не использовался ли выписанный вам рецепт в незаконных схемах.
— Я не зарегистрирован. У меня нет рецепта.
— Здравствуйте, приехали! Почему?
— Распоряжаться своей жизнью — мое неотъемлемое право. Я не собираюсь обсуждать этот вопрос с кем бы то ни было.
— Верно. Но я спрашиваю вас не о том, что вы хотите или не хотите. Я спрашиваю, почему вы до сих пор не зарегистрировались? Ваши желания меня не касаются, но закон вы обязаны исполнять.
— Я испугался.
— Чего? — не понял Зимин.
— Вы называете нас сектантами, это оскорбительно, потому что это вранье. Мы просто люди, которые не хотят становиться бессмертными. Это наше конституционное право. Мы стараемся не попадаться лишний раз на глаза властям, потому что с зарегистрированными сектантами происходят неприятные вещи.