Судя по виду Мэрвина, Мидир понял, что не успеют.
– Но как же…
Мидир отчетливо вспомнил облик жены Киринна – белой волчицы Лесси. Возбуждение боя, в котором сам Мидир не участвовал, всколыхнуло душу, а сердце билось отчаянно сильно. Жена Киринна, пусть и ушедшая от него, не заслуживала смерти от клыков и лап егроксов!
Ему надо предупредить!
Ему надо…
Надо!..
– Бе-гит-те! – заорал Мидир так, что брат зажал уши и упал на колено. – Ег-рок-сы!
Вновь жалобно зазвенели стекла. Витражи, которые так любила рассматривать Синни, наверняка повылетали окончательно.
– Праматерь волков, – прошептал Мэрвин. – Как ты это сделал?
– Они все равно не услышат, – вздохнул Мидир. – Просто вырвалось.
– Просто вырвалось?! Да ты с благого ума сошел! Ты… ты ведь использовал мыслеслов! И, похоже, его могли услышать все!
– Правда? – приободрился Мидир. – Тогда я и правда знатно проорал.
– Каждый сам подбирает себе сторонников. Киринну повезло, что ты на его стороне.
– А ты… – возмутился Мидир. – А ты и правда весь этот день общался со мной, только чтобы я был под твоей лапой? – второй принц хотел сказать другое, надо было сказать другое, но вырвалось диким зверем то обидное, что он услышал от советника.
– Мидир, послушай! – брат отпустил его, потёр лицо. – Ты слышишь взрослые разговоры, но не всегда понимаешь суть.
– А, я уже Мидир, а не второй принц! Киринн бы так не поступил! Киринн бы так никогда не поступил! – отшатываясь от брата, прокричал Мидир.
– Поэтому он начальник замковой стражи, мы – наследные принцы огромного мира. Не забывай об этом.
– Даже помнить не хочу!
– Но взрослым волком ты быть хочешь? – с непонятным выражением произнес Мэрвин.
– Ещё бы! – задрал нос Мидир и одернул жутко грязное сюрко.
– Клянешься соблюдать все требования, предъявляемые к королевским волкам, к званию, которое ши зарабатывают потом и кровью, а ты получил по случаю рождения?
Мидир смутно ощущал грядущий подвох, но не согласиться не мог.
– Да, разумеется! – гордо ответил он.
Брат вздохнул и скрестил руки на груди.
– Королевский волк Мидир, вы сегодня не единожды оскорбили принца Мэрвина словом и делом. Кроме того, использовали сильнейшую магию без разрешения владыки. Поэтому я, властью, данной мне Джареттом, арестовываю вас. Сухую камеру я обещаю. Стража! – крикнул Мэрвин и приказал мигом появившимся волкам: – Сопроводите принца в тюрьму.
Волки переглянулись, за ними показалась широкая спина Киринна.
– Вотыты, – важно кивнул Мидир, решив потом рассказать о его зове.
– Я слышал, – прошептал Киринн одними губами. – Благодарю.
– Нам не послышалось? – переспросил страж.
– Да что же это такое, – бормотнул Мэрвин. – Вам! Не! послышалось! – рявкнул он и сухо закончил: – В тюрьму. Хотя тебе, Киринн, еще рано было вставать, но в этом есть некая ирония. Моя мать просила оставить тебя при Мидире, и я склонен выполнить ее просьбу. Ты будешь сопровождать моего брата даже в тюрьму.
Мидир приосанился. В тюрьму его еще не сажали! Это было дико интересно.
– Принц Мидир, мы должны… – страж откашлялся.
– Хочу в тюрьму! – помахал рукой Мидир.
– Ну, если это и ваше желание, тогда прошу вас следовать за мной, мой принц, – поклонился Киринн маленькому волку.
Мидир наслаждался вниманием. Обычно волки бежали за ним или в крайнем случае почтительно следовали позади. Но теперь двое королевских волков шли впереди, двое – позади, а сам пленник сиял от счастья. Встречные замирали столбом, переглядывались и тихо перекатывались. Второй принц даже пожалел, что ему не сковали кисти железом, как особо сильному магу, но ничего. Каким образом сопровождали пленников, все подданные Джареттом знали и так.
Смутился Мидир только внизу, но Киринн, разговаривая со стражником у железной двери, показал рукой наверх. Это было даже немного нечестно, камеры наверху были просторные, имели по окошку и располагались очень далеко от того места, куда забрался разозленный ссорой с братом Мидир – и где повстречал Нуаду, вляпавшись в непонятную ловушку.
– Прошу, мой принц, – позвал, отперев узкую дверь, Киринн. – Располагайтесь. Не думаю, что вы успели поесть сегодня, поэтому прошу отведать нашей еды.
– Я не гор-р-роден!
Мидир решил, что вообще есть не будет! Точно! Живот, правда, предательски заурчал.
– Но, мой принц, вы же знаете… – не успокаивался Киринн, – в Доме Волка не принято морить голодом даже врагов!
Мидир, зашедший внутрь, молча пнул деревянную миску и уселся в угол, сложив руки на груди. Серые стены, серый камень, и никого! Брат не шутил. И пусть Мидир тут умрет от одиночества! Вот тогда все поймут, что потеряли!