ДОРА: Вопрос риторический. И ты совершенно прав, мама мне об этом тоже говорила.
ГАРИК: О чём и речь. Оно тебе надо – лезть в какую-нибудь дыру, совершенно точно зная, что навстречу может прилететь зелёный луч? Причём тебе в этой ситуации строго-настрого будет запрещено применять в ответ что-то сильнее обезоруживающего. Потому что, видишь ли, при правильном задержании может попортиться драгоценная шкурка кого-то из благородных аристократов, графьёв и баронов, и тогда вместо преступника на зону попадёшь ты. С формулировкой «за превышение полномочий». Ему же за совершённые им убийства, ограбления и изнасилования не будет в таком случае абсолютно ничего, ибо он, во-первых, благородный до ужаса, а во-вторых, богатый и от любого суда благополучно откупится. А то ещё и платить не потребуется, судить-то его будут такие же, как и он, и у него в любом суде найдётся множество родственников, свояков, друзей и давних знакомых, не его самого, так его родителей. Догадайся, кого в таком случае сделают крайним.
ДОРА: Неужели всё так плохо?
ГАРИК: А ты думала. Здесь идеи Ленина и Сталина пока ещё не восторжествовали. Это только в России аристократия отсутствует как класс, потому что большевики, придя к власти, вырубили под корень практически всех древних и благородных за все их хорошие дела прошедших веков. Самые же здравомыслящие, которых в любом случае было очень немного, те отреклись от своих титулов и стали жить как все. Так это России только на пользу пошло, русские и в космос раньше всех полетели, и всю Европу в войну нагнули. И сейчас, в общем-то, не бедствуют, живётся в России намного лучше и проще, чем здесь. Вся эта благородная шушера ещё тогда, сто лет назад, как большой тормоз работала. В наши же края прогресс ещё не добрался, здесь порядки пещерные, не ты съел – так тебя. Только вот на той стороне в таком случае будет на несколько рядов зубов больше, и пасть, которой съедают, раза в три шире. А нам еще и кляп в рот будут совать, чтобы мы вдруг невзначай кому чего не откусили, и прикрывать все это станут если и не законом, то самыми добрыми намерениями вроде того самого «Общего Блага», как любит выражаться один известный тебе старикан.
ДОРА: Что-то не сильно приятно там будет работать... если всё на самом деле так, как ты рассказал.
ГАРИК: Говорю ещё раз, порасспрашивай маму свою, или Амелию, они-то точно обо всём об этом лучше нас с тобой, грешных, знают. Я у них уже порасспрашивал на досуге зимой, так узнал много нового и весьма, хм, «приятного».
ДОРА: Рассуждаешь ты, кстати, как-то слишком не по-детски. Злой ты какой-то.
ГАРИК: Кто добрый был, Дора, тех давно в кустах доедают. Попробуй тут поживи с родственничками, которые за малейшую провинность или даже косой взгляд отвешивают в торец и называют жёлтым земляным червяком, если не сказать хуже. Комфорт как на зоне, поневоле озвереешь. А всё не в последнюю очередь из-за нашего многонеуважаемого директора, якорь ему в задницу. Помнишь ведь, рассказывала нам с тобой твоя мама, что это он, Дамблдор, меня туда спрятал. Она же ходила на каникулах в банк, бумаги на опеку надо мной заполнять, ей там так и сказали.
ДОРА: Жуть. Я же помню, каким ты в переулке был в момент нашей с тобой первой встречи. Ходячий скелет, и только.
ГАРИК: Вот именно. Так что думай сама, что тебе дороже – дутые идеи «общего блага» и мнимого благополучия, или собственная жизнь и жизнь родных и близких. На твоем месте я бы не стал лезть к тигру в пасть. Нечего служить на побегушках у аристократов. Сами они такой порядок придумали – пусть сами его и защищают. Готов поспорить, что если дела пойдут так, как они идут, ещё пару лет, то мы все тут поимеем повтор пройденного в виде новых разборок и массовой резни. И авроров, в том числе и тебя, если ты не передумаешь, сановное начальство начнет бросать с палочкой наперевес под убивающие проклятия тех же самых тварей, с которыми они же, начальнички, за нашими спинами, пока никто не видит, будут здороваться за руку и пить чай у камина.
ДОРА: Ужас какой-то. Ужас, да и только. Неужели всё так беспросветно, как ты думаешь?
ГАРИК: Ну почему беспросветно. Много вариантов есть. И самый для нас благоприятный – пока не началось здесь, получить визу и свалить из Британии куда-нибудь подальше. На континенте нас аристократы не достанут. Совсем хорошо – уехать в страны, где власть принадлежит коммунистам, в Россию или на Кубу. Там древних и благородных нет совсем, а их влияние равно нулю. Есть мнение, что английская аристократия, в том числе и магическая, однажды доиграется в свое мнимое превосходство и получит по полной программе. Вон, вспомни, что тебе родители писали, в немагическом мире началась инфляция фунта, цены растут, деньги обесцениваются. Того и гляди, развалится старушка Британия, развалится и сгинет, только в учебниках по истории и останется. И лично мне в свете того, что мне довелось узнать, нисколечко её не жалко.
ДОРА: Надо посовещаться с мамой и папой.
ГАРИК: Вот и посовещайся, о тебе же беспокоюсь. Нечего тебе там делать, можно найти и мирное занятие.
Из-за угла появляется Амелия, явно слушавшая разговор.
АМЕЛИЯ: Немного дерзко вы с Гарри мыслите, но да, вы оба абсолютно правы. В моём Аврорате порядки именно такие, как были тобой, Гарри, описаны, ты всё то, что услышал у меня, запомнил абсолютно точно. И Сьюзен мне тоже об этом же говорила, что ты, Гарри, не питаешь к большинству аристократов никакого уважения. В чём-то она с тобой даже согласна.
ГАРИК: А что, это, в общем-то, так и есть. Уважение зарабатывать нужно, а не получать его автоматически одним лишь фактом своего рождения. В той же России дети рабочих, шахтёров и слесарей спокойно могут стать генералами, академиками, министрами и героями труда. Да даже сам Сталин кто был? Сын сапожника из маленького кавказского городка.
АМЕЛИЯ: Не могу с тобой не согласиться, но ты, Гарри, всё же не агитируй всех столь открыто. И так весь Хаффлпафф уже «русским факультетом» называют. Аристократы на дыбы встанут, только бы не допустить распространения в волшебном мире коммунистических идей. Они и так злы, что после последней войны потеряли влияние почти во всей Европе – везде, куда пришли русские.
ГАРИК: Ну-ну, поглядим, как у них это получится. В России, вон, аристократы перед семнадцатым годом тоже о том же думали. И что в итоге? А потом, мне просто нравится наблюдать за разрывом у них шаблона.
АМЕЛИЯ: В смысле?
ГАРИК: Вот представьте себе, как исходят желчью все эти сановные лорды и сэры, когда слышат, что Мальчик-Который-Выжил, знаменитость и герой, отчего-то вдруг заделался ярым коммунистом и агитирует всех за Советскую власть. Им это как кость в горле будет.
АМЕЛИЯ (усмехается): Да, неплохо. И, кстати, твоя мысль об отставке и эмиграции из Британии меня тоже иногда посещает. Потому что сколько уголовных дел мне развалили и заволокитили чистокровные – я уже счёт потеряла. При явных доказательствах, даже пойманного с поличным, могут отпустить, если он древний и благородный. А другие могут без вины лишиться всего только потому, что какой-нибудь лорд их оговорил, а у них самих не нашлось достаточно денег или связей для защиты.
ГАРИК: Ну вот, а вот как Вы считаете, сколько власти над этим миром им хочется?
АМЕЛИЯ: Что за вопрос, Гарри? Конечно же, ещё большей! И денег, и славы, и власти...