Стемнело совсем, на небе зажглись звезды. К Бэгману подошли учителя – МакГонагалл, Флитвик, Лжегрюм и Хагрид, каждый из которых прикрепил себе на шапку красную восьмиконечную звезду, ярко светившуюся в темноте.
- Мы будем патрулировать вокруг лабиринта, – объявила МакГонагалл. – Если у кого-то из вас возникнут серьезные неприятности и понадобится помощь, пошлите в небо красные искры, тогда один из нас придет, чтобы вам помочь. Все поняли?
Поняли, поняли, не дураки, однако.
- В таком случае, расходитесь! – скомандовал Бэгман, и патрульные ушли в темноту. Сам же комментатор начал толкать речь.
- Дамы и господа, с минуты на минуту начнется третье и последнее испытание Турнира Трех Волшебников! Позвольте напомнить вам счет. Первое место, с результатом в шестьдесят четыре балла, занимает Гарри Поттер, выступающий за сборную команду Союза Советских Социалистических Республик!
В мою честь разразились аплодисменты, на слух достаточно жидковатые. Подозреваю, что хлопали только некоторые из хаффлпаффцев, пара-тройка присутствовавших преподавателей, да друзья-товарищи с советского парохода. Ничего, мне лишней славы не надо.
- Второе место, набрав пятьдесят два балла, занимает Флёр Делакур, академия «Шармбатон», Франция!
Снова аплодисменты, теперь из другого угла трибуны – надо полагать, француженки, чисто из вежливости.
Третьего более не упоминали. Теперь бывший Монтегю представляет интерес разве что для специалистов по земноводным.
- Итак, по моему свистку, – продолжал Бэгман. – Гарри, твоя очередь… Три… Два… Один…
Бэгман свистнул. Беру «калаш» наперевес, включаю фонарь и иду внутрь лабиринта.
Что ж, пока не видно ничего, только зеленые стены, сквозь которые не просачивается свет. Вверху – только звезды светят, а от них света, особенно летом, много не бывает.
Коридор привел к развилке. Налево пойдешь – люлей получишь, направо пойдешь – люлей получишь… и думай, Вован, то бишь Гарик, быстрее, а то прямо тут получишь. Свисток еще раз прозвучал, стало быть, Флёр уже в лабиринте.
Смотрю на компас, надо править прямо. Прямо – стена, значит, врубаю бензопилу, и прорезаю в стене дырку. И… оказываюсь в очередном коридоре.
Навстречу ползет нечто, похожее на рака и скорпиона сразу. При виде меня это самое «нечто» выпустило из хвоста язык пламени, еле за угол убрался. Что ж, на такого и гранату потратить не жалко. Достаю, рву кольцо, кидаю из-за угла. Раз, два, три… БУМ! Ракоскорпион остался на месте, но больше не двигается.
За очередным поворотом натыкаюсь на какие-то толстые белые стебли, попятившиеся от яркого света. Ах, да, вот оно что, вспоминаем уроки мадам Спраут, первый курс, «Дьявольские Силки», которые не любят освещения, но в темноте хватают всё, до чего дотягиваются. Моя лампа на каске горит ярко, стебли вжались в землю, пытаясь спрятаться, поэтому прохожу, не боясь зацепиться.
Темнота сгущается еще больше. За очередным поворотом натыкаюсь на Флёр, лежащую без сознания. Чуть поодаль – кентавр с копьем в руке. По отсутствию хвоста легко опознаю – это Бейн, некогда попытавшийся сразиться с русским косолапым мишкой и горько об этом пожалевший.
Кентавр меня увидел, замахнулся копьем. Что ж, хочешь драки – получи… короткими очередями сбиваю Бейна на землю. На глаз раз так пять попал, этого должно хватить. Разбираться, сколько дырок было, будем потом, а вот Флёр нуждается в помощи.
Француженка не реагирует, лежит в глубокой отключке. Но пульс есть, живая. Видимых повреждений не имеет. Ладно, надо тратить сигнальную ракету, пусть приходят, забирают.
- Мистер Поттер? – на свет красной ракеты пришел Флитвик. – В чем дело?
- Со мной ничего, профессор Флитвик. А вот мадмуазель Делакур попало от кентавра. Потому и вызвал.
- Что ж, я ее забираю. Благодарю за помощь, – Флитвик поднимает Флёр в воздух и исчезает.
Минус один чемпион. Ну, если Флитвик успеет вовремя, то француженка выздоровеет. Ну, а что кубок ей не достанется, так леший с ним, с тем кубком. Мне он, если честно, и самому-то сто лет не нужен.
За следующим поворотом дорогу мне преградила огненная стена, и пришлось прорубать бензопилой еще один боковой проход, а вот потом встретилось еще одно существо, на этот раз напоминающее льва с крыльями и хвостом скорпиона. Ага, если я правильно помню энциклопедию, то это мантикора обыкновенная, достаточно устойчивая к заклинаниям. А мы не магией, мы по ней из автомата шарахнем…
Хлестнул очередью, да еще лампа в упор в глаза зверюге светила, попал, не попал, но упала мантикора на землю, завалилась набок и не двигается. Делаю «контроль», снимаю еще одну гранату, вешаю на растяжку возле пасти. Если не подохла тварь до конца, то граната поможет исправить это упущение.
Через два поворота слышу приглушенный взрыв. Значит, я был прав, мантикора оказалась достаточно живучей, чтобы стронуть растяжку. Что ж, теперь не побегает.
Еще два коридора, еще три прорубленные бензопилой дырки в стенах, и выхожу на натурального сфинкса. Самого, мать его, обыкновенного, голова человека – тулово кошака. Таких зверюшек древние египетские жрецы сажали гробницы фараонов стеречь. Увидит этот зверь кого – и начинает вопросы задавать. Кто слово знает – тот проходит. Кто не знает – не завидуем, когти у с виду безобидной кошечки сантиметров десять в длину, любую защиту прорвет, кроме броневой стали, из которой танки делают. Жрецы, однако, ответы знали, вот и разграбили все пирамиды, еще Древний Египет не кончился. Интересно, откуда они, устроители турнира, то есть, нашли в наши дни живого сфинкса? Неужто Гамаль Абдель, который на всех Насер, поделился? Или кого из преемников подговорили?
Сфинкс меня тоже увидел. Повернул башку в мою сторону, да и говорит:
- Ты кто такой? Откуда взялся?
- С того берега моря, – отвечаю ему.
- На чем приехал?
- Оседлал хромую блоху, сел и приехал.
- Море что – лужа?
- Может, и лужа, да только эту лужу орел не перелетел.
- Значит, орел – птенец?
- Наверное, птенец, но тень от его крыльев город накрывает, в городе ночь настает.
- Город, небось, крохотный?
- Через тот город заяц бежал, не перебежал.
- Выходит, заяц маленький?
- Заяц как заяц, из его шкуры тулуп вышел.
- Куда вышел?
- Вышел из того города, где заяц бежал, на который тень от орла упала, и пошел, куда глаза глядят.
- Чьи глаза?
- Глаза того тулупа, который из шкуры зайца вышел, в городе, где ночь настает, когда над ним птенец пролетает верхом на хромой блохе.
- ЧЕГО? – не понял кошак.
- Чего-чего, на хромой блохе с того берега моря, которое зайцу не перелететь, орлу не перебежать, хоть море не море, а так, лужа посреди города, где тень от блохи на зайца упала и насмерть убила, а из шкуры зайца тулуп вышел и пошел, куда глаза глядят, а тут заяц как прыгнет!
- КАКОЙ ЗАЯЦ?
- Насмерть убитый, как прыгнет, куда глаза глядят, аж на тот берег моря, которое не перелететь, не перебежать, из которого тулуп вышел, на который тень от блохи упала и зайца убила, хоть заяц не заяц, а орел…
- КАКОЙ ЗАЯЦ? КАКОЙ ОРЕЛ? КАКАЯ БЛОХА-А-А-А? – сфинкс явно был на грани.
- Так повторить? Ну, значит, та самая блоха с того берега лужи…
- А-А-А-А-А-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы!!! ХВАТИТ!!! – заорал кошак не своим голосом, сорвался с места и ломанулся в проход, не разбирая дороги.
Вот хорошо, что старые мультики в свое время смотрел! И в прошлой жизни, и уже в этой обновил. В старой доброй Англии волшебники, а тем более сфинксы, явно не знают того прикола, который придумали в солнечной Армении, за много тысяч верст отсюда. Вот и повелся кошак, и сбил я его с панталыку. А всего-то посмотреть да заучить мультик про говорящую рыбу [100]. Здесь он тоже есть, помню, наши на пароходе его смотрели, так от хохота со стульев падали.
Гляжу на широкую просеку, которую проложил сбежавший сфинкс. А нехилый кошак, между прочим, так напролом ломанулся, как разве что Михайло Потапыч умеет, Топтыгин который. В стенах бреши шириной больше метра.
Иду дальше. Вот и кубок, стоит, блестит как бы сам по себе. По опыту много раз пройденных компьютерных игр прекрасно знаю, что именно возле главного трофея обычно обитает самый главный монстр, так что автомат держу наизготовку. И чутье меня не подвело, откуда-то из дальнего угла накинулся громадный черный паук. От яркого света он испуганно попятился, но потом набросился снова. Я отхожу от него так, чтобы кубок с подставкой был между мной и пауком – и сработало! Как только паук коснулся Кубка ногой, оба исчезли в белом вихре.