В тихих улочках старой Москвы заблудиться было проще простого. На то, чтобы неспешным шагом добрести от гостиницы до Арбата, нам с Дорой понадобилось часов пять. Не помогали даже карты. Сколько всего насмотрелись в процессе – не перечесть, даже у меня, в прошлой жизни в Москве все-таки пару раз бывавшего, разбегались глаза. Я уже говорил, что в этом мире хрущевский злой гений не коснулся послевоенной Москвы по причине отсутствия в природе с 1941 года самого Хрущева, а поэтому множество старинных домов, в иной истории снесенных, здесь уцелело, и было вполне себе жилым. К моему превеликому удивлению, остался здесь целым и храм Христа Спасителя, причем, судя по табличке на воротах, храм был тот самый, который в иной истории взорвали в тридцать первом, чтобы на его месте построить Дворец Советов, из-за войны оставшийся не завершенным. Здесь же спокойно стоит храм, сверкает золотом куполов. Похоже, в этой реальности проект небоскреба так проектом и остался, но, может, это и к лучшему. Незачем нам небоскребы, у нас и так земли хватает.
Когда же мы добрались до гостиницы, так глянул в учебник истории. Что же оказалось? Так все и есть, после спасения Николая II и мирного соглашения Сталина с белыми генералами антирелигиозная политика Советского правительства была далеко не такой одиозной, как в известной мне истории, предъявить «последнего попа» никто никому не обещал. Во всяком случае, поголовного закрытия и уничтожения церквей не проводили, ограничились отправкой инспекций по монастырям. Ну, а инспекторы, как водится, выгребли всех физически крепких монахов и всех более-менее симпатичных монашек, коих впоследствии расстригли и вернули к гражданской жизни. Было и изъятие церковных ценностей, все же без этого разоренная войной и революцией страна обойтись не смогла, но проводилось в меньших количествах и в скором времени было прекращено в пользу экспорта зерна. Ну, а отсутствие в этой реальности одиозного Коминтерна и более сильный, чем у нас, удар кризиса по экономикам капстран, настигший их в двадцатые годы, помогли быстрее поднять промышленность молодой Страны Советов. Как я уже знал, тогда советские агенты через подставных лиц скупали на корню целые заводы, демонтировали до основания и перевозили в СССР, причем рабочие и инженеры с этих заводов ехали следом, поскольку им обещали работу на новом месте и такие социальные гарантии, которые для тогдашней Америки казались чудом Божьим. Для нынешней, впрочем, тоже, судя по тому, что там сейчас творится.
На следующий день мы с Дорой снова поехали гулять по Москве, добрались и до Кремля, куда зашли совершенно беспрепятственно.
Дора смотрела на всё, что видела, во все глаза. Все же вид кремлевских башен и дворцов поражал любое, даже самое взыскательное воображение.
Показал я ей и Царь-Колокол, и Царь-Пушку, и собор Василия Блаженного, а на саму Красную площадь и Мавзолей с надписью «ЛЕНИН» подивился и сам. Ильич здесь дожил до двадцать четвертого, так же, как и у нас, но последние три года своей жизни имел власть больше символическую, писал книжки и размышлял о грядущем. Последним его решением было постановление Совнаркома о начале работ по плану ГОЭЛРО. Зато Сталин здесь прожил на восемь лет больше, чем в прошлый раз, и еще успел пожать руку вернувшемуся из космоса Гагарину. Но Ленин лежит именно здесь, после его смерти Мавзолей и построили. А вот когда не стало Сталина, то, по его завещанию, прах Вождя был захоронен на Новодевичьем кладбище Москвы. Там же рядом семнадцать лет спустя нашла последний покой и его супруга, Анастасия Николаевна, в девичестве Романова…
- Даже странно как-то, Москва, как оказалось, вполне культурный и чистый город, – сказала мне Дора, когда мы купили по мороженому и уселись на лавочку в парке. – А нам все объясняли, вот, мол, дикие русские, ездят на медведях и пьют водку под развесистой клюквой.
- Ага, а еще снег на всей территории России лежит триста шестьдесят пять дней в году. При том, что здесь и сейчас мы с тобой наблюдаем плюс двадцать четыре.
- Точно, – улыбнулась девушка. – Очень тепло, у нас так редко бывает.
- Поверь мне, с казаками на медведях и с балалайками будет та же история. Потому что для Англии Россия – первый враг. Воевать с русскими в честном бою англичане не могут, потому что после такой войны говорить по-английски будет просто некому, вот и распространяют такие вот слухи про пьяных медведей с гармошками, водку с ясельного возраста и царя по имени Сталин. Это помимо множества прочих гадостей, которые достопочтенные британские джентельмены чинили и чинят России еще со времен королевы Елизаветы Первой, чтоб ей там на том свете побольше кипящей смолы в котел наливали…
Недалеко от Кремля была одна из рекомендованных товарищем комиссаром лавок по продаже золота. Там я предъявил бумагу с печатью КГБ и порядком облегчил свой «бездонный» кошелек, сдав государству золото и серебро, взамен получил некоторое количество купюр с портретом товарища Сталина [105]. В расположенной по соседству сберкассе мне выдали оформленную по всем правилам сберкнижку, в которой русским по белому было написано, что «предъявитель сего», то есть я, имеет на счету двадцать тысяч рублей. Остальное оставил в кошельке, мало ли что, буду дом строить, так пригодится еще. Бумага с печатью КГБ мне тоже пригодится, золото-брульянты я еще потом, может быть, сдавать буду.
Курс английских чародейских монет здесь, как оказалось, составляет три копейки за медную, рубль за серебряную и пятнадцать рублей за золотую. Цены же намного ниже, чем в Англии. Такая же энциклопедия волшебных существ, какую я там покупал за три галлеона, то бишь за сорок пять рублей на наши, здесь продается за шестнадцать рублей шестьдесят копеек, причем не довоенный раритет, а современное, только что вышедшее издание девяносто пятого года. То есть, как тут же сказала Дора, торгаши с Косого переулка вообще берега потеряли.
На Арбате случайно столкнулись с братанами Уизли, которые точно так же, как и мы, глядели на окружающий мир во все глаза.
- Гарри…
- Ты вообще тут как…
- Справляешься? – по своей привычке поинтересовались братаны.
- Справляемся кое-как, – отвечаю. – Вы-то как? Что вам сказали?
- Все путем…
- Сказали…
- Что будут нас спонсировать…
- Дадут деньги и собственную лабораторию…
- Если мы подпишемся…
- Сотрудничать с русскими!
- Вы, надеюсь, согласились? КГБ – контора серьезная, дважды не предлагает.
- Конечно, согласились…
- Мы что, идиоты…
- Чтобы упускать такую выгоду?
- Знал бы ты, Гарри…
- Какой тут для нас простор!
- Здесь магические приколы…
- В нашем стиле…
- Еще мало кому известны…
- Так что мы тут оказались…
- На непаханом поле…
- И можем спокойно делать…
- Что захотим!
- Вот и отлично! – порадовался я. – Я же вам говорил, что русские ценят здоровый юмор.
- О чем речь…
- Спасибо за советы…
- Теперь мы тут развернемся!
- Заходите как-нибудь…
- Адрес мы скажем!
Успех братанов мы все вчетвером отметили в одном из арбатских кафе. А на следующий день мы с Дорой отправились сдавать экзамены на аттестат.
- Что ж, товарищ Чернов, – сказал мне седой профессор после того, как экзамен закончился и нас вызвали для объявления оценки. – Вы показали хороший результат, и надо признать, что этого вполне достаточно для аттестата на общее среднее образование. С чем Вас и поздравляю.
- Спасибо!
Профессор вручил мне свежие «корочки» на имя И.В.Чернова, пожал руку, и на этом мои образовательные проблемы были пока решены.
- Ну как? – спросил я Дору, которая сдавала в другом кабинете и вышла позже меня. – С чем тебя поздравить?
- За девять классов зачли, за одиннадцать тоже кое-как. Не на «отлично», конечно, так я и в школе как-то особо знаниями не блистала.
- Не переживай, Дора. Лучше иметь синий диплом и красную шею, чем красный диплом и синюю шею.
- Что да, то да, – хихикнула Дора, от меня уже знавшая о цветовой дифференциации штанов… то есть, дипломов.
- Так что поздравляю тебя со сдачей экзамена, пошли отмечать.
- Ну что, молодежь? – подошел к нам товарищ комиссар. – Есть с чем поздравлять?