Заходим в калитку. Дремлющий на стуле в караульной будке седоусый ветеран при виде нас просыпается и лениво проводит по нам взглядом.
- Вы отдыхающие?
- Да, вот наши путевки, – отвечаю я.
- Сейчас поверните направо, пройдите по аллее, затем поднимитесь наверх, увидите управление, вам туда.
- Спасибо! – говорим вахтеру, после чего проходим в парк.
С тех пор, что я помнил, практически ничего не поменялось. Всё те же старые развесистые кедры, те же кипарисы, высоченными свечками выстрелившие в южное небо, те же пальмы, тот же оплетающий стены дикий виноград. Всё те же чайки, орущие дурными голосами с каждой крыши. И всё те же отсиживающиеся в тени и под кустами разномастные коты и кошки, которых здесь, в Партените, огромное количество. Пока идем по тенистой кедровой аллее, так мимо нас вальяжно так шествует дымчато-серый кот, важно задравший хвост, на нас – ноль внимания.
Два высотных корпуса санатория тоже такие же, как и были, и еще два наверху, ближе к горе, на которую нам с Дорой обязательно надо будет слазить… А вот и главный корпус.
- А, товарищ Чернов, добрый день, с приездом, – кивает нам медсестра в регистратуре. – Насчет Вас уже бронь поступила, двухместный номер. Третий корпус, двенадцатый этаж, устроит?
Третий корпус – это ж тот, где я отдыхал тогда!
- С видом на море?
- Конечно.
- Конечно, устроит. Дора, тебе как?
- Отлично! – улыбнулась моя подруга.
- Пожалуйста, заполняйте анкеты.
Заполняем, причем ходить оплачивать, как выяснилось, не нужно – это только для тех, кто сам отдыхать собрался, есть тут и такие, санаторий не закрытый. Нашу же путевку пробил КГБ, и против такого железного аргумента у местных врачей возражений не нашлось.
- Что ж, товарищи Чернов и Тонкс, – сказала нам медсестра, когда забрала у нас анкеты. – Ваш номер сто двадцать семь, ключи возьмете на вахте в вашем корпусе. Сейчас пройдите в столовую, как раз обед. Меню на выбор, ваша столовая прямо напротив корпуса. Завтрак с семи тридцати, обед с часу до двух, ужин в шесть тридцать.
- Простите, а в столовой как? Там уже знают, что мы будем?
- Конечно, ваша бронь поступила позавчера. Вот номер вашего столика, я написала, там спросите меню.
- Понятно, спасибо.
- Спасибо, что обратились к нам. Приятного отдыха!
Распрощавшись с медсестрой, направились в столовую и пообедали. Меню не сильно отличалось от того, что я помнил, разве что выбор блюд был побогаче. Отдых здесь с питанием, так это и хорошо, не надо думать, где бы купить что поесть. Знаю я южные края, привозная еда, особенно мясная, тут долго не живет. Только если свежезажаренного шашлыка поесть, или колбасы копченой, иначе за последствия не ручаемся. Впрочем, кафе, ресторанчиков и прочих забегаловок здесь должно хватать.
Пообедав, поднимаемся в свой корпус, кидаем вещи, переодеваемся. Дора, похоже, специально задалась целью меня подразнить, поскольку мало того что купальник, найденный ею в Москве, оказался весьма откровенным, так она еще и свои способности подключила, увеличив себе некоторые нежные части тела. Ух-х-х-х, в воду, и поскорее, а не то крышей съеду… Заметив мой смущенный вид, девушка только хихикнула, и мне показалось, что она сказала сама себе: «Никуда ты от меня не денешься». Поверх купальника Дора натянула шорты и футболку, впрочем, футболка та оказалась на размер меньше, чем надо, и то самое место очень даже хорошо обтянула. На мой вопросительный взгляд девушка только отшутилась.
Выходим из корпуса, спускаемся вниз по широкой аллее, добираемся до пляжа. Судя по доске объявлений, температура воздуха – плюс двадцать семь, воды – плюс двадцать два, волнение на море один балл. В кино вечером обещают показывать неизвестный мне фильм «Товарищи подводники», судя по названию, что-то про войну. А вот на следующей неделе ожидают с концертом какую-то неизвестную мне здешнюю знаменитость. Чуть ниже замечаю знакомую надпись «DDT» и портрет Шевчука, почти такой же, как у Доры на футболке. Через три дня в Алуште будут выступать. Концерт бесплатный, вечером, на набережной. Раз бесплатно, так беспокоиться о билетах не нужно, а проезд или на троллейбусе, или на рейсовом теплоходе.
У входа на пляж, возле лотка с мороженым, стенд с объявлениями об экскурсиях по всему Южному берегу Крыма от Кара-Дага до Севастополя. Чуть дальше – причал, к которому пришвартован лениво покачивающийся прогулочный теплоход.
И снова знакомая до боли картина, пляж галечный, шириной шагов так в двадцать, под навесом лежаки деревянные стоят. Находим свой, кладем вещи.
Пляж забит отдыхающими. Народу много, кто в воде сидит, кто загорает на открытом солнце, кто в карты под навесом играет. Трое дедков боевого вида режутся в «козла», только стук стоит от костяшек домино по лежаку. Тут же неподалеку торгуют пиво и закуску к пиву. Ловко лавируя между лежаками, ходят пляжные торговки, наперебой предлагая: «Пахлава медовая, чурчхэла!», «Пирожки со сгущенкой, с капустой, с вареньем!», «Горячая сахарная кукуруза!», «Шашлык из мидий, рапана!», и так далее.
- Пошли, окунёмся, – подбадриваю Дору.
- Думаешь?
- Не думаю, знаю. Зачем мы с тобой сюда приехали? Пойдем, поплаваем…
Эх-х-х-х, как же давно я не купался в море! С непривычки поначалу долго барахтаюсь на мелководье, но потом осваиваюсь. В воду заходит и Дора, но пока окунуться не решается. Приходится помочь, плюхнув водой.
- Ну ты, Гарри, и… – пытается нахмуриться моя подруга, но ее светящийся вид выдает ее с головой. – Ах, ты еще водой брызгаться? Ну, я тебя…
Так мы почти до заката пробарахтались. Выходили, обсыхали, сидя на лежаках, и снова окунались в море. А потом чуть не опоздали на ужин, зато после ужина, приняв душ и переодевшись, направились гулять по набережной. По пути купили бутылочку разливного портвейна и пару стаканчиков, но пить пока не пили.
Сумерки на юге короткие, только, казалось, светило солнце, а сейчас оно уже за горы спряталось, и повсюду зажигают огни. Зато ночь здесь яркая, звездная, и луна отражается в воде.
- Как красиво… – завороженно шепчет прижавшаяся ко мне Дора. – Как все же красиво, я такого в жизни не видела…
- Я же говорил, что тебе понравится.
- Спасибо тебе… Сюда стоило приехать только ради одного вот такого неба, такого моря…
Шли обратно – зашли на танцпол, где проходил очередной танцевальный вечер. И как раз после нашего прихода заиграли медляк, так что мы с Дорой сразу закружились в танце.
Подними глаза в рождественское небо, Загадай все то, о чем мечтаешь ты, В жизни до тебя я так счастлив не был, Для тебя одной, их так любишь ты, Эти белые цветы… Я люблю тебя до слез, Каждый вздох, как в первый раз, Вместо лжи красивых фраз Это облако из роз… Лепестками белых роз Наше ложе застелю, Я люблю тебя до слез, Без ума люблю… [106]
Сквозь неплотно задернутую занавеску несмело пробивается солнечный лучик. Раннее утро, часов пять или шесть, наверное, но чайкам орать во весь голос это совершенно не мешает.
Дора мирно спит на моем плече, обхватив меня обеими руками и разметав по постели роскошную гриву иссиня-черных волос. Да-да, сегодня ночью случилось именно то, что случилось. Не помню, когда и как между нами проскочила та самая искра, что разжигает пожар страсти, но стоило нам вечером после прогулки вернуться в свой номер, как Дора наградила меня жарким поцелуем. Что было дальше – о том деликатно умолчим.
- Милый… Милый… Как же долго я этого ждала… – сквозь сон шепчет моя девушка. Боже, как же она прекрасна… а я-то, дурак набитый, как есть Вован-дурак, все ходил четыре года вокруг да около, искал не пойми чего, не зная, что счастье – вот оно, рядом, только руку протяни. Никому теперь ее не отдам, пока сам жив буду.
Бережно целую Дору, пытаясь не разбудить, но она и сама уже проснулась.