- Доброе утро…
- Доброе утро, родная.
- Милый… Теперь ты насовсем мой… Только попробуй сказать, что тебе не нравится!
- А я что… Мне сравнивать не с чем. Но то, что было… ты была божественна. Любимая…
Дора прервала мой поток сознания еще одним поцелуем. Так что на завтрак мы тоже чуть не опоздали.
С тех пор так и повелось. Днем мы плескались в море, вечером гуляли по берегу, а ночи были наполнены любовью и нежностью.
Дора сдержала свою угрозу насчет употребления «сока виноградного выдержанного», и мы на самом деле каждый день пили какой-то новый его сорт. Сходили на базар, купили вкуснейшей черешни и сладких абрикосов, Дора же пополнила свою коллекцию весьма откровенных купальников, которыми она теперь меня и дразнила.
Мы поднялись на гору Аю-Даг, дождавшись пасмурного дня, и добрались до так называемой «Пионерской скалы», у которой, по легенде, еще Гайдар, тот самый, который правильный [107], рассказывал детям сочиненную им сказку про Мальчиша-Кибальчиша. Дальше не пошли, чтобы подняться на вершину и спуститься назад, нужен целый день, а к обеду тучи все-таки разогнало, и идти дальше стало жарко.
Съездили мы и на концерт, я сам хотел услышать, что же Шевчук в этом мире поет, да и Доре не терпелось послушать те песни, которые я столько раз ей пел, в живом исполнении их автора. Надо сказать, концерт нас не разочаровал. Напротив, тот самый классический свой репертуар группа спела полностью, мы услышали и «Дождь», и «Что такое осень», и «Актрису Весну», после которой дядя Миша [108] задвинул длинную партию на своем саксофоне. Были и «Хиппаны», и «Любовь», и «Ветер», и «Родина», а завершился концерт песней «Это всё». К моему удивлению, они спели и кое-что из того, что я привез из несбывшегося будущего, а именно песни «Новое сердце», «Ночь-Людмила» и «Потолок». Короче, три часа музыки под открытым небом как следует подзарядили нас с Дорой, да и не только нас, хорошим настроением. Возвращались в санаторий на катере, здесь, как оказалось, вдоль всего берега ходят рейсовые «Метеоры» на подводных крыльях. Троллейбусом возвращаться не рискнули, хоть троллейбусы здесь и круглосуточные, но проходная санатория уже однозначно успела закрыться – вернулись-то мы незадолго до полуночи, отбой давненько уже был…
Спустя пару недель такого отдыха на мое имя вдруг принесли телеграмму.
- Товарищ Чернов! Товарищ Чернов! – позвала меня вахтерша, когда мы с Дорой выходили из корпуса на пляж.
- Что такое?
- Вам телеграмма.
- Откуда?
- Из Ленинграда!
Беру бланк, читаю.
«ИВ ЧЕРНОВУ САНАТОРИЙ КРЫМ ПАРТЕНИТ ТЧК ПРИВЕТ ВСКЛ ВЫЕЗЖАЮ ВИТЕБСКОГО 1645 ЗПТ ПОЕЗД 47 ВАГОН 4 ЗПТ БУДУ СИМФЕРОПОЛЕ ПОСЛЕЗАВТРА 1103 ТЧК ВСТРЕЧАЙ ТЧК СВЕТА»
Подписано вчерашним днем, значит, завтра она приезжает. Надо в Симферополь ехать, встречать.
- Что такое? – удивленно спрашивает Дора. – Кто тебя уже ищет?
- Одна наша хорошая знакомая хочет составить нам компанию. Завтра в одиннадцать ее поезд приходит, просила, чтобы встретили.
- Это кто такая? С кем это ты переписываешься?
- Всех девушек, кого знаю и с кем общаюсь я, знаешь и ты.
- Вообще-то да… – озадаченно задумалась Дора. – Вот только интересно, кто бы это мог быть.
- Вот завтра и узнаешь.
На следующий день в без пяти одиннадцать мы уже стояли на перроне симферопольского вокзала. Прибытие уже объявили.
«Скорый поезд номер сорок семь сообщением Ленинград-Симферополь прибывает на первый путь. Скорый поезд номер сорок семь сообщением Ленинград-Симферополь прибывает на первый путь. Нумерация вагонов с хвоста поезда».
И точно, из-за поворота уже показался электровоз этого поезда, стучит по стрелкам, заходя на первый путь. За ним ровной зеленой лентой потянулись вагоны. Подходим к четвертому с хвоста.
А вот и Света, выходит как раз из вагона, в белом летнем платье, практически не скрывающем фигуру.
- Привет, Гарик! – кидается она к нам. – Привет, Дора!
- С…Септима? – казалось, от удивления глаза Доры стали размером с чайные блюдца. – Ч…что ты т…тут делаешь? – от волнения она даже забыла перейти на английский, так по-русски и спросила.
- Приехала на отдых, – ничуть не смутившись, отвечает Света. – Это я там, в школе, была «профессор Вектор», а здесь меня зовут Света, и прошу по-прежнему на «ты».
- Но к…как?
- Это долгая история, и не здесь ее рассказывать. Пошли, а то без компота останемся, – смеется Света. Подхватываю ее сумку, идем к остановке маршруток, на троллейбусе решили в этот раз не ехать.
Новенькая «ГАЗель» домчала нас до Партенита за два часа, как раз успели к обеду. Мы направились в столовую, Света же пошла оформлять свою путевку, а потом к нам за стол подсела. Как оказалось, товарищ комиссар выбил ей номер рядом с нашим.
Так что, начиная с этого дня, мы сидели на пляже, плескались в море и гуляли по парку уже втроем. Как Дора со Светой договорились – если честно, я так никогда потом и не узнал, да и не особо тянуло. Но как только стало известно, «кто есть ху», обе девушки подружились еще крепче, чем было в школе. Втроем мы даже на танцы сходили, на здешний танцпол в летнем кафе на набережной, на котором по вечерам прокручивали разнообразную музыку. Так-то раньше мы вдвоем с Дорой танцевали, теперь же приходилось по очереди то с одной, то с другой.
После танцев же девушки удалились в номер Светы, побеседовать «о своем о девичьем». Время было уже позднее, я лег на кровать, но когда в ночном сумраке в комнату просочились две тени, я понял, что именно сейчас произойдет. И так оно и произошло. Вот, значит, о чем девчата беседовали, ишь их, конспираторши-затейницы… а куда ж мне без них?
- Вы с ума сошли, – шепчу я им.
- Я знаю, – шепчет Дора. – Я схожу по тебе с ума уже четыре года… с тех самых пор, как на тебя упала! – хихикнула девушка.
- И я тоже, – поддержала Света. – Тогда, в первый раз, ты на меня так посмотрел, как не смотрел еще никто.
- Так мне ж и было-то тогда…
- Знаем, сколько было. Но это ничего не значит. Совсем ничего, – обе девушки посильнее ко мне прижались. – Что у меня, что у Светы были проблемы с парнями, – продолжает Дора. – А ты нас устраиваешь обеих и сразу. Что в этом плохого?
Ответа я найти не смог. Две девушки сразу? Что-то неслыханное. Нет, я понимаю, что в моей прошлой жизни такое, в принципе, уже не считалось чем-то противозаконным, но все-таки…
- Так что не переживай, милый, – как будто уловив ход мыслей, улыбнулась мне Дора.
– Все у нас будет хорошо, – поддержала Света.
Что ж, коли такое счастье, да само ко мне в руки идет, кто я такой, чтобы противиться?
Весь оставшийся крымский отпуск мы так втроем и отдыхали. Купались в море, лопали фрукты, пили вино, танцевали на дискотеке.
Так продолжалось до начала июля, пока не пришла пора сдавать номера и уезжать из Крыма. Надо сказать, ожидали мы этого дня с превеликой неохотой, ведь это означало полную неизвестность. Ладно Света, у нее дом в Питере, а у нас? Участок под землю – дадут, не дадут, еще на нем дом надо будет ставить. Сириус, впрочем, говорил про свой дом в Ростове – когда приедет и как оповестит, что пришла пора ехать на новоселье?
Больше всех, кстати, именно Света возвращаться и не хотела. Как сама она мне призналась в одну из ночей, в Хогвартсе она первые два года откровенно помирала от скуки и хандры, и только мое там появление немного оживило обстановку – русский дух почувствовала. Ну, а теперь, после двух недель курортного безумства, мы успели сродниться по-настоящему.
Впрочем, вопрос «куда поехать» решили за нас. Едва мы сдали ключи, выписались из санатория, попрощались и пообещали непременно приехать еще раз, как на выходе из ворот нас окликнул знакомый голос:
- Эй, молодежь! Куда собрались?
- Тащ комиссар? Здравия желаем! – обернулся я.
- А я думаю, кого-то мне эта неразлучная троица очень напоминает. Всем привет! Я гляжу, ты, Света, их нашла.
- Нашла, – ответила мгновенно зардевшаяся Света.
- Не стыдись, дело молодое, – подбодрил ее товарищ комиссар. – Пока ты в отпуске, я тебе не начальство, а коли уж нашла ты счастье свое, не мне тебя осуждать. Отпуск тебе еще месяц гулять, так что садитесь в машину, отвезу вас.