На Курском вокзале меня встретили братаны Уизли, потащившие меня в метро до площади Дзержинского. Как выяснилось, Фред и Джордж не бедствовали, даже открыли в столице свою лавку по продаже волшебных приколов, а научная их часть теперь называлась «лаборатория по магическому хулиганству при КГБ СССР». Сами же хулиганы уже имеют за свои заслуги звания лейтенантов госбезопасности.
Возле памятника Дзержинскому нос к носу столкнулись со… Светой, тоже только что приехавшей. Встреча была настолько бурной, что братаны все поняли сразу и оставили нас в покое.
Так вместе мы и в кабинет к товарищу комиссару вошли.
- А, молодежь, неразлучная троица в неполном составе, прибыли, значит, – ответил он на наше приветствие. – Вот что, на этот год задание поменялось. Дело в том, что Хогвартс на оккупированной территории, возможно назначение британцами какого-то нового преподавателя и даже директора. Тебе, Света, задание, собирать все, что сможешь найти, про новые порядки, не выпуская из вида Дамблдора. Тебе, Гарик, прикрывать ее, в случае возникновения опасности для жизни – эвакуировать обоих, патронов не жалеть, убитых не считать, а вот вам вдвоем нужно выбраться оттуда живыми. Тебе, Света, еще детей рожать, а тебе, Гарик, их воспитывать, если я правильно понял ваши крымские похождения. Независимо от вас в окрестностях школы на положении партизан работает другая команда, в случае вашего отзыва в дело вступят они. В случае освобождения территории школы силами шотландского ополчения или частей стран ОВД выходить на связь с нами. Список паролей и частот прилагается, доступ – перед прочтением сжечь, сами понимаете. Аппаратуру для связи и дальнейшие инструкции получите перед самим выходом.
Света выезжала раньше меня, двадцать третьего, и перед расставанием мы с ней еще раз продумали систему опознавания во время учебы, чтобы было понятно, когда надо обращаться к «профессору Вектор», а когда – к моей боевой подруге.
Сам я выехал двадцать пятого, в сопровождении знакомого по пароходу товарища Кирюхина, который за лето получил очередное звание подполковника, и выехал поездом через ГДР, а оттуда – окольными путями, местными поездами до границы, а собственно германо-французский кордон вообще переходили на попутной машине и с подставными бумагами на какого-то мсье Анри Жильбера. Оттуда, так же окольными путями, перебрались в Лондон, так что после обеда тридцать первого я уже был у входа в Косой переулок.
- О, мистер Поттер! – поприветствовал меня Том. – Какими судьбами! Где Вы пропадали все лето?
- Спасибо, лето у меня выдалось весьма бурное и насыщенное, – отвечаю бармену. – А здесь что творится?
- Ох, мистер Поттер, эти вояки с Трафальгарской площади, или, как они ее называют, Трафальгарский Майдан, вообще совесть потеряли. Приходят, выпивают все пиво, не заплатив, так скоро совсем разорят мою лавочку. Говорят также, что гоблины из «Гринготтса» очень переживают по поводу утраты состояния крупного рода Блэк, если не ошибаюсь, это Ваш крестный сейчас его возглавляет.
- Так и есть, просто он решил перебраться на постоянное место жительства в Россию, и забрал с собой все свои деньги.
- Это он умно поступил. В том беспорядке, в который превратилась наша старая и добрая Англия, сейчас редкий человек может чувствовать себя в спокойствии.
- Так и Вы уезжайте. Купите дом где-нибудь на континенте, да и переселяйтесь туда. Я сам так собираюсь.
- Спасибо за совет, мистер Поттер, но я уже слишком стар, чтобы куда-то переезжать. Если желаете, магазины еще открыты, я открою Вам проход.
- Буду весьма признателен. И еще, мне в этот раз нужна комната на одну ночь, до завтра.
- А что Ваши опекуны, миссис Тонкс или мистер Блэк?
- Они уже живут в России, а мое прошение о переводе почему-то заблокировал Дамблдор, так что пришлось возвращаться.
- Плохо, мистер Поттер, никому бы такого не пожелал. Что ж, пойдемте.
Косого переулка, каким я его помнил, больше не существовало. Повсюду висели плакаты с майданными лозунгами, открыто ходили «сотни самообороны», собственно магазинчиков и лавочек теперь было вдвое меньше.
В «Гринготтс» я не заходил. Гоблины и так злы по поводу утраты возможности наложить когтистую лапу на сбережения Бродяги, а мне еще свои капиталы выводить.
Наскоро купил все, что было написано в списке на следующий год, вернулся в пивную и переночевал в выделенной мне Томом комнате. А на следующий день поехал на вокзал. Точнее «поехал» – это мягко сказано, скорее пошел, так как автобусы в Лондоне, как оказалось, не ходили уже давно, метро работало с перебоями, а брать такси означало стоять полдня в пробке. Но я добрался до вокзала за какие-то пятнадцать минут до отправления, и сразу же пошел искать свободное место.
Так. Первый вагон. Изо всех купе орут «Шотландяку – на гиляку!». Мимо. Второй вагон. Вопли «Еще жива Британия», с этими тоже все ясно. Мимо. Третий вагон. Тут вроде бы потише, но громадный британский флаг поперек прохода тоже делает все однозначным. Мимо. Четвертый вагон. Вот сюда, похоже, сяду, есть свободные места и на вид никаких протоангличан или древних укров.
К моему удивлению, нашлось даже пустое купе. Что ж, теперь предстоит проехаться одному, нет больше в школе нашей честной компании. Тони и Ханна в Израиле, судя по их письмам, они встретились и все у них хорошо. Сестрички Гринграсс в Северной Италии, у бабушки с дедушкой. Фред и Джордж в Москве, привносят пакости в магическую жизнь. Сьюзен и Дора в славном городе Ростове. Света пока еще где-то тут, и мне еще предстоит ее здесь отыскать. Вот так, пятый курс придется проходить одному.
Всю дорогу мне не встретился никто из тех, с кем я предыдущие четыре года хотя бы нормально общался. Зато вот недругов прошло предостаточно. Первой пробежала Гермиона, с порога принявшаяся читать мне нотации.
- Гарри Джеймс Поттер! Как ты мог!
- Что мог?
- Это же просто неприлично – уезжать на каникулы в Россию на их же пароходе! Неужели нельзя было так, как все?
- Слушайте, мадмуазель, Вам что, никто в детстве не прививал хороших манер? Насколько мне помнится, я не давал Вам разрешения лезть в мою личную жизнь. Где я провел каникулы и как именно я это сделал, не должно Вас волновать.
- Очень даже должно! Дамблдор после твоего отъезда места себе не находил!
- Слушайте меня ушами и не говорите, что не слышали. Мнение Дамблдора по поводу обустройства моей личной жизни волнует меня меньше всего. Я уж как-нибудь сам разберусь. Все?
- Нет, не все! Что за увлечение маггловской культурой? Ты же волшебник, а значит, у тебя все должно быть как у волшеб…
- Футэ-о дин гарэ, хыркэ бэтрынэ [109]! – потеряв терпение, ответил я. Гермиону как ветром сдуло.
- Вот …! – сказал я сам себе. В самом деле, с чего бы то вдруг ей меня отчитывать, мы ж даже по разным факультетам проходим.
- А, Поттер, это ты, москва-а-а-а-аль клятый? – в дверь купе заглянули Малфой и его трое сикофантов. – Теперь один, куда своих телок растерял?
- Не твое дело! Сгинь, жаба ква!
- А ну-ка, Поттер, давай-ка тебя проверим на патриотизм. Ну-ка, давай, кто не скачет – тот шотландец! Кто не скачет – тот шотландец! Кто не скачет – тот шотландец! – и все четверо принялись дружно скакать.
Скакуны майданные, блин, набрались уже. Ну-ка, по щучьему велению, по моему хотению…
Хлоп! Скачущая четверка осталась, как и была, но вид свой поменяла. У Малфоя на башке откуда-то выросли козлиные рога, Крэбб и Гойл обзавелись бараньими, а у Рона вместо носа отрос свиной пятачок.
Осчастливленные слизеринцы пытались что-то сказать, но ничего, кроме блеянья и хрюканья, у них не получалось.
- Убирайтесь отсюда вон, окаянные, – говорю им. – Не будете драться и приставать к другим – через пару часов превратитесь обратно. Усекли, позорники?