Пока подходим, читаю на сером борту название: «АДМИРАЛ ФЛОТА СОВЕТСКОГО СОЮЗА ИСАКОВ».
- Эй, на катере! – закричали матросы. – Откуда идете? Или про блокаду не слышали?
- Русские мы! – кричу в ответ. – Оказались на оккупированной территории.
- Чем докажешь?
- Да ё…! – я загнул боцманский загиб без повторов, предварительно сказав Свете заткнуть уши.
- Хо-хо-хо, – захохотали матросы. – Теперь видим, что наш. Подходи к трапу!
Трап уже спущен. Помогаю выбраться Свете, затем передаю на руки матросам тушку Дамблдора, затем выбираюсь сам. Наш катер подцепили стрелой крана и подняли на палубу.
Поднимаемся. Нас уже встречает офицер.
- Капитан-лейтенант Рыбин, честь имею.
- Лейтенант государственной безопасности Грищенко! – отчеканила Света. – А это сержант государственной безопасности Чернов. Прошу проводить нас к командиру! – она показывает свой мандат.
- Прошу! – козырнул нам кап-лей и повел в рубку.
Командир нас уже ждал. По виду настоящий морской волк, с седыми усами и большим количеством орденских планок на черном кителе. И только я подумал о том, что лица кап-раза, чей крейсер нас вытащил, и моей подруги как-то странно похожи, как…
- Капитан первого ранга Гри… – представился он, поперхнувшись на полуслове. – Света? Ты?
- Дядя Коля? – от удивления выпучила глаза Света. – Но… КАК? Ты же был…
- Месяц как новый корабль принял. Отменилась моя отставка. Отозвали из запаса, сказали, старшие офицеры с опытом командования нужны. Кстати, дочка, представь-ка молодого человека.
- Это Гарик Чернов, тот самый, о котором я вам с мамой говорила. Он же сержант госбезопасности Чернов, его ко мне на эту командировку прикрепили.
- Ах, вон оно что, таинственный крымский ухажер во плоти! А мы-то с твоей матерью думаем, с чего бы то вдруг наша Светлана какой-то мечтательной стала. Что, Гарик, не ожидал, что так выйдет?
- Честно признаюсь, не ожидал, тащ капитан первого ранга, – от неожиданности я чуть было сквозь палубу не провалился. Вот оно как, крейсером, спасшим нас, командует Светин дядя. Как он еще ко мне отнесется… – Но я рад знакомству с Вами, тащ кап…
- Коли так, то тогда без чинов, я для тебя Николай Анисимович Грищенко, командир крейсера «Адмирал флота Советского Союза Исаков» и дядя по отцу вот этой юной особы. Воспитывал ее, школьницу, с тех пор, как брат мой, отец ее, из-за речки [113] не вернулся. Когда сватов будешь засылать?
- Дайте сначала на берег выбраться, а с самого начала – с нашим начальством связаться, что вырвались мы, да «языка» ценного с собой везем.
- Будет вам связь. Кстати, про «языка», не тот ли это старикан бородатый, что наши в лазарете откачивают?
- Его нужно под охрану взять да в клетке запереть. На воле особо опасен.
- Надо – запрем… – Николай Анисимович отдал соответствующее распоряжение, после чего вновь повернулся к нам. – Так что там у вас произошло? Ты же, Света, говорила, что опять на год в загранку отправили.
- Раскрыли нас, – поникла головой Света. – Если б не Гарик, так и не вырвалась бы.
- Так-так-так, а ну-ка, молодой человек, с этого места и в подробностях… – поинтересовался Светин дядя. Пришлось рассказывать. Тут подоспел вахтенный.
- Тащ капитан первого ранга! Запрошенный сеанс связи!
- Ах, да, Света, твое начальство на проводе, – отпустил племянницу командир, продолжив беседу со мной.
Света говорила достаточно долго, но, положив трубку, осталась вполне довольна.
- Дядь Коль, хочу тебя обрадовать, меня отпускают в запас. Мое начальство просило быть в Москве как можно скорее и привезти «языка» с собой.
- Ну, за этим дело не станет, хотя как я вас буду в открытом море отправлять? Только если на вертолете или еще с какой оказией. Нам до порта еще не скоро. Ладно, идите спать, завтра обмозгуем.
На следующий день мы все же покинули борт крейсера. Как оказалось, расходились бортами с нашим транспортом-снабженцем, шедшим из Данди в Калининград. На него мы и перешли. Расставались, пожелав друг другу счастливого плавания, и вскоре крейсер растаял в тумане.
- Дядя Коля, он, хоть снаружи и строгий, но внутри добрейшей души человек, – поведала мне Света. – Когда я ему рассказала, что встретилась с тобой, так он на радостях коллекционный коньяк открыл. Говорил, поставил специально, чтобы выпить, когда я себе кого-то по сердцу найду. Хотя, это я еще про Дору не говорила.
- Теперь, похоже, придется. Насколько я знаю племянницу Сириуса, она не из тех, кто с легкостью отпускает свою добычу.
- Я тоже не из таких, и намерена драться до конца.
- Эй, эй, полегче, моего согласия спросить забыла?
- Так ты ж все равно согласишься, я ж тебя насквозь вижу, – хмыкнула Света, чтобы потом снова улыбнуться. – Сразу две девушки – заветная мечта всех моих одноклассников и однокурсников. Знала бы я тогда, что так обернется, никогда бы не поверила.
- Сам бы не поверил, Свет. Помнишь же, про мое «везение» с поиском девушек я тебе рассказывал. И про свой горький опыт тоже, как был роман, да сплыл.
- Ну вот, у тебя еще были какие-то сомнения? Так что не выдумывай, милый, вместе мы все решим.
До Калининграда, бывшего Кенигсберга, мы добирались еще неделю. А в порту нас уже встречали.
- Ну, наконец-то! – подошел к нам товарищ комиссар. – Когда вы по аварийному каналу на связь пробились, меня чуть удар не хватил. Хорошо, хоть вам на пути «Адмирал Исаков» попался, новейший же крейсер, месяц как флаг поднял. Что хоть было?
- Раскрыли нас, тащ комиссар. Среди студентов моего факультета оказался предатель.
- Что с ним?
- Исполнил я его, – ответил я. – И всех тех, кому он рассказал, тоже. Пока шел Свету выручать, так в средствах не стеснялся.
- Правильно сделал. Или мы – или нас, третьего не дано. Теперь, молодежь, садитесь в машину, поедем в Москву. Там с вами побеседовать хотят, и наградить за ваши заслуги.
- Какие заслуги? – поинтересовалась Света.
- Как это какие? Вами был захвачен давно разыскиваемый нами особо опасный рецидивист. Теперь никуда уже не убежит, не выскользнет, змеюка. Дело на него семьдесят лет назад у нас заведено, теперь-то мы дадим ему ход. Больше сотни томов, там на три расстрела и десять пожизненных сроков доказательного материала хватит. Еще эти двое фруктов, которых ты весной нам сдал, на пару томов показаний наплели, выложили все, что знали. А сейчас вы главного злодея поймали и нам притащили, так что вертите дырочки, что в погонах, что в кителях, удачное раскрытие такого жирного дела без награды не останется.
Пока ждали поезда, а Света куда-то отлучилась, товарищ комиссар отозвал меня в сторонку.
- Вот что, Гарик. Я тебе один умный вещь скажу, только ты не обижайся. Такой девушки, как наша Света, второй нет. Я тут с ней побеседовал наедине, так много чего узнал. Она тебе жизнью обязана, понимаешь, что это значит?
- Понимаю, тащ комиссар.
- Дай Бог, чтобы понимал. Она же любит тебя, больше жизни своей! И она уже давно хочет простого человеческого счастья. Вот только она уверена, что дать ей это можешь только ты.
- Все понятно, тащ комиссар, только вот загвоздка… Вы же видели нас тогда, в Крыму, мы же там втроем были… и рядом со мной была еще одна девушка…
- Помню, это ты о Доре своей?
- Так точно, тащ комиссар, и она ведь тоже…
- Видел, и оспаривать не намерен. Вот что, твоя проблема, она, конечно, проблема, но она решаема. Как весь этот шум утихнет, приеду я в Ростов к твоему крестному, и мы с ним побеседуем за жизнь. С твоей же стороны… могу лишь дать тебе совет на правах старшего товарища. Дай им то, чего они хотят. Просто люби их, им обеим этого будет достаточно. А то, что их две, а не одна, считай компенсацией за прошлую жизнь. Понял?
- Так точно, тащ комиссар! Понял!
- Вот и отлично. Теперь иди и не забивай себе голову невесть чем. О, кстати, и Света идет.
- Я готова! Тащ комиссар, о чем Вы тут с… Гариком беседовали?
- Разъяснительную работу проводил, но уже закончил. Теперь не буду мешать. Кстати, судя по часам, нам пора бы уже и садиться в вагон, скоро отправляемся.
И снова поезд, несущий нас на восток. В этот раз ехали по другой дороге, через Вержболово, Вильно, Двинск и Режицу, и прибыли в Москву на Рижский вокзал. Судя по отсутствию в поезде арестантского вагона, на этот раз особо опасного рецидивиста по кличке «Дамблдор» отправили в Москву самолетом и приготовили весьма горячий прием.