- Садитесь с нами, святой отец, — предлагаю ему.
- Увы, сын мой, я вот уже четыре века вынужден соблюдать пост, — горестно отвечает тот. — И зови меня отец Доминик, так меня звали при жизни. А был я настоятелем в обители святого Андрея, пока король Генрих Восьмой не счел, что католическая вера его больше не устраивает…
- А почему Вы находитесь здесь? — спросила Сьюзен Боунс. — Если Вы были настоятелем.
- Увы, дочь моя, — ответил отец Доминик. — В суде горнем решили, что недостоин я пропуска в Рай за чревоугодие. Искупление мне назначили, пост соблюдать пять веков. Осталось еще семь лет. Здесь и отбываю, прижился уже, честное слово, даже уходить не захочется. Кстати, обращаюсь к новому пополнению. Слизерин становится невыносим. Эти проклятые Господом мужеложцы шесть раз подряд побеждали в соревновании факультетов. Их привидение, Кровавый Барон, уже выдвигал к нам всем, я имею в виду всех привидений школы, требования признать его главным. Поэтому прошу вас, дети мои, хотя бы в этот раз лишить их лавров победителя.
Тем временем на столах поменялись блюда, на этот раз невидимые официанты доставили десерты. Мороженое, яблочный пирог, бисквиты, желе, и многое другое. Все выглядело настолько аппетитным, что в желудке снова требовательно заурчало.
Прислушался к разговорам однокурсников.
- Меня воспитывала тетя, Амелия Боунс, — говорила Сьюзен.
- Та самая?
- Та самая, она теперь возглавляет Аврорат.
- А что это такое? — спросил кто-то, видимо, из непосвященных.
- Это типа полиции магического мира, — ответила Сьюзен. — Занимается поддержанием правопорядка среди магов.
Ну-ну, поддержанием, им самым, думаю сам себе. В итоге, если судить по книжкам, клейменые враги народа разгуливали по улицам и творили что хотели, не боясь получить заслуженную ими пулю в затылок. А если учесть, что Дора собирается пойти работать именно туда… в общем, буду отговаривать. Пусть бережет себя. Воевать с одной палочкой наперевес — смешно.
- А у меня не было в роду волшебников, — вздохнул новенький, представившийся как Джастин. — Мои родители — обычные люди, или, как их тут называют, магглы. Отец — офицер Королевской авиации, а у матери свой книжный магазин. Отца мы почти не видим, он вечно где-то в командировке. То в Египте был, то в Афганистане, то теперь еще куда-то собрался. Его ведь в Афганистане сбили русские, прыгать пришлось, хорошо, что он к моджахедам попал, те его нашим передали…
Ясно, так, значит, его папаша тоже в Афгане был, только с той стороны, получается, помогал моджахедам убивать шурави, то бишь наших солдат, офицеров и гражданский персонал Сороковой армии. Не брат ты мне, стал-быть, не брат.
Смотрю на преподавательский стол. Там рядом с уже знакомой мне мадмуазель Вектор сидит еще одна молодая девушка, если верить Доре, преподавательница астрономии. Больше молодежи нет. Полненькая дама лет так пятидесяти, на бабушку мою похожая, с желто-черным шарфом, так, это, значит, наша деканша мадам Спраут. Профессор МакГонагалл в неизменном зеленом наряде. Бородатый дедушка маленького роста оказался деканом факультета Равенкло Филиусом Флитвиком. Непонятный тип во всем лиловом и в тюрбане на голове, как выяснилось, это преподаватель Защиты от темных сил профессор Квиррелл. Ну-ну, у него ж еще само воплощение этих самых темных сил на затылке сидит, оттого и тюрбан, как у бедуина. А рядом с ним сидит неприятный даже на вид субъект во всем черном и с давно немытыми волосами. Как сказала Дора, это местный преподаватель зельеварения и по совместительству декан Слизерина Северус Снейп. Совпадение портретов с фильмами практически один в один. Так-так-так, значит, в местном петушатнике это главный петух. И это ему Дора собирается в качестве дембельского аккорда устроить большую пакость. Что ж, поможем, поможем.
Наконец, все остатки еды со столов исчезли. Исчезли и приборы. Дамблдор опять поднялся со своего места.
- Теперь, когда мы все наелись и напились, скажу еще пару слов. Перед началом учебного года у меня для вас есть несколько объявлений. Первокурсники должны принять к сведению то, что лес на территории школы запрещено посещать всем воспитанникам. Было бы неплохо, если бы некоторые из старшекурсников тоже об этом не забывали…
Ага, ага, потому что там живут пауки, кентавры, единороги и многие другие. Но ничего, топор найдем, дров на отопление нарубим, а то в английских жилищах зимой традиционно дикий холод. Так натопим по-русски, от души.
- По просьбе мистера Филча, нашего кастеляна, также напоминаю, что запрещено колдовать в перерыве между занятиями, — продолжал тем временем Дамблдор.
Запрещено-то запрещено, но пользуются этим все и каждый. Впрочем, колдовство это колдовство, а железный лом — это железный лом…
- Набор в команды по квиддичу состоится через неделю. Любой, кто хочет играть за свой факультет, должен обратиться к мадам Хуч. И, наконец, я должен сообщить вам, что в этом году коридор в правом крыле на третьем этаже закрыт для всех, кто не хочет умереть очень мучительной смертью…
Ага, и все сразу же захотят туда залезть. На фиг, на фиг, двери заколотим. Если удастся добыть мешок цемента, так и бетоном зальем. А то, ишь его, „Эй, гражданина, ты туда нэ хади, ты суда хади, а то снэх башка пападёт, сафсэм мёртвий будэш“.
- А теперь, прежде чем мы отправимся спать, давайте споем школьный гимн, — Дамблдор заканчивал свою речь, и я ясно увидел, как улыбки на лицах преподавателей, особенно молодых, стали исчезать. Нахмурилась и Дора.
Тем временем старикан тряхнул своей ВП, интересно, кстати, где он новую-то раздобыл, и из нее вырвалась сверкающая лента, развернувшаяся в слова. Читаю… м-да, дражайший директор совершенно напрасно сбежал из Кащенко, там ему самое место.
Поднялась дикая какофония. Каждый пел, как хотел… и что хотел. Дора, по губам видел, затянула что-то из ее любимых рокеров, неуловимо знакомое. Так, стоять, если мое зрение меня не подводит, и я правильно смог прочитать по ее губам, так эту песню и я прекрасно знаю: „…Две тысячи лет война, война без особых причин, война — дело молодых, лекарство против морщин…“ [33] Вот это да! А я и не знал, что Дора тайком от всех слушает русский рок. Что ж, моя задача стала немного легче, такую музыку я и сам уважаю. Надо будет Дору на творчество „ДДТ“ подсадить…
Когда все вдоволь наорались, Дамблдор аж расплакался крокодиловыми слезами.
- О, музыка, — сказал он, утирая глаза рукавом балахона. — Ее волшебство гораздо выше всего, чем мы тут занимаемся. А сейчас — всем спать. Бегом марш!
Бегом, конечно, не получилось. Семикурсники собрали нас всех в колонны, и староста факультета, представившийся как Джордж О’Лири, повел нас к факультетскому общежитию.
В отличие от Гриффиндора или Равенкло, обитавших в башнях замка на самой верхотуре, или слизеринского петушатника, располагавшегося под землей, хаффлпаффцы жили в одном из боковых корпусов с отдельным входом из замкового сада, вотчины мадам Спраут, и ближе всего к местной кухне. Путь до воли нам, носителям георгиевской ленточки, оказался ближе всего. Сразу на автомате начал прикидывать, где тут можно поставить мангал.
Староста факультета остановился возле портрета какого-то бородача, стоявшего посреди пшеничного поля.
- Пароль? — спросил бородач.
- Добрый урожай.
- Проходите, — ответил бородач. Портрет отъехал в сторону, и за ним обнаружился коридор, достаточный, чтобы там могли разойтись двое.
Гостиная Хаффлпаффа была обставлена без роскоши и вычурностей, но по-рабоче-крестьянски просто и с большим комфортом. Там нас уже встречала улыбающаяся мадам Спраут.
- Добрый вечер вам, дети! — сказала она. — Меня зовут Помона Спраут, я декан факультета Хаффлпафф и преподаватель травологии. Я рада приветствовать вас на нашем факультете, и я искренне надеюсь, что он станет вашей второй семьей. Хаффлпафф — дом для дружелюбных и трудолюбивых, у нас принято помогать друг другу и защищать слабых. Для желающих постичь науку садоводства у нас есть кружок, который веду лично я. Также я прошу вас всех не стесняться подходить ко мне, если вы хотите чем-то улучшить жизнь на нашем факультете, и тогда мы с вами все это обсудим. По учебным вопросам вы также можете обращаться ко мне или к старостам факультета. Уже завтра мы с вами увидимся на первом в этом году уроке травологии, а на сегодня желаю всем вам спокойной ночи. Отдыхайте после поездки, сегодня у вас был трудный день, — мадам Спраут улыбнулась всем и вышла из гостиной.