После длинной и мутной лекции нам дали практику в виде превращения спички в иголку. Не самое тяжелое превращение, как оказалось, но у многих не выходило. К концу урока выполнить задание получилось только у всезнайки Гермионы, которая сорвала голос, раз за разом выкрикивая заклинание, да у нас со Сьюзен. Причем я свою ВП даже не доставал, все руками.
Кстати, судя по канону, в прошлый раз так заплутали сам Гарик на пару с Роном. Но Гарик — вот он я, и даже не на Гриффиндоре, как оказалось, а Рон теперь в подземелье с насеста кукарекает.
Маленький дедок, которого звали Филиус Флитвик, преподавал теорию заклинаний. Читал он пока одну только теорию, но делал это с задором молодого, я аж заслушался. А вот другой препод, по фамилии Биннс и по сущности призрак, напротив, вверг меня в глубокое уныние. Свои лекции по истории магии он жевал так нудно, что полкласса сразу же заснуло и продрыхло до звонка на перемену.
Была в расписании и та самая пресловутая Защита от темных сил. Урок, как и следовало ожидать, превратился в фарс. Квиррелл свой предмет явно не знал, свои лекции читал, ужасно запинаясь и путая слова.
- У н…нас есть… что было. Мы об… этом гов…ворили. Сегодн…няшняя ситуация, к…которая есть. И нужно см…мотреть, какой мы м…можем… что делать… — ответствовал он, когда его спросили, как это он намерен победить оборотня.
- А сегодня в завтрашний день не все могут смотреть. Вернее, смотреть могут не только лишь все, мало кто может это делать, — сказал я в унисон учительским словам.
Класс заржал.
- П…почему см…меетесь? — взвился Квиррелл. — М…мистер П…поттер сделал очень п…полезный в…вывод. Я п…попросил бы всех вас п…принять это к св…ведению. Н…не только л…лишь все м…могут с…мот…треть в з…завтрашний д…день, т…так и з…запишите. Н…не только л…лишь все…
Так того Квиррелла с тех пор и прозвали — «Не только лишь все». И ходили мы с тех пор на его уроки как на юмористическое шоу, где он периодически подбрасывал нам новые цитаты в стиле приснопамятного боксера, пошедшего в политику.
Система домашних заданий буквально убивала. Практически всегда, по каждому уроку, нас заставляли писать сочинение длиной в некую долю свитка пергамента, заменявшего здесь тетради. Писали здесь гусиными перьями, попробовал и плюнул с досады, поскольку сразу же сломал перо пополам и налил чернил больше, чем написал букв. Так что все свои домашние задания записывал на обычных тетрадях и обычными шариковыми ручками, купленными по случаю в магазине канцтоваров. И не только сам так писал, но и всех остальных убеждал. Кстати, Дора подсказала мне несложное заклинание, заставляющее ручки сочинять сочинения самостоятельно. А что, очень удобно, все равно эту муть никто и никогда не читает. Помним, помним, «а сердечник трансформатора мы сделаем из дерева под названием дуб, потому что никакой дуб в здравом уме этот диплом читать не будет» [34]. И число «пи» у этих же студентов, которые вырезали трансформатор из дубовой чурки, тоже принимало значение в вариации от трех до десяти…
По вторникам у нас была астрономия, как правило, в ночное время. Читала ее та самая молодая девица, замеченная мною ранее за учительским столом и которую звали Аврора Синистра. Вела она себя примерно так же, как Дора, и уже наверняка от нее могла уже чего-то услышать про наше новое пополнение.
А вот в первый же четверг было зельеварение, которое должен был вести главный слизеринский петух, то есть Снейп. От Доры мы уже знали, что гражданин отличается весьма мерзостным характером и люто гнобит на своих уроках всех, кто происходит не с его факультета, то бишь Слизерина, и особую «любовь» питает к выходцам с Гриффиндора. Хорошо еще, что нашими товарищами по несчастью были не его подопечные, и не люто ненавидимые им гриффиндорцы, а тихие и спокойные равенкловцы. Впрочем, даже одного, того самого первого урока, хватило, чтобы надолго испортить настроение всем нам…
Снейп начал свой урок с переклички, и ко мне почему-то придрался.
- Поттер, значит, наша новая знаменитость…
Класс сидел в абсолютной тишине. Ну какое тебе, мать твою, дело? Мне эта ваша слава нужна как зайцу стоп-сигнал. Вы меня не трогаете — я никого не трогаю. Наши все об этом уже прекрасно знали.
- Вы здесь для того, чтобы изучить точную науку и тонкое искусство приготовления зелий, —, а говорит-то как зловеще, будто вчера из могилы выкопался. — Поскольку на моих занятиях не будет этих глупых размахиваний палочкой, то многие из вас могут усомниться в том, что это вообще магия. Я не ожидаю, что вы будете в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла с его мерцающими парами, изысканную силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая чувства… Я могу научить вас, как разлить по сосудам известность, приготовить славу и даже заткнуть пробкой смерть, если вы, конечно же, отличаетесь от того стада твердолобых тупиц, которых мне обычно приходится обучать.
Вот зачем ты это все нам на уши вылил, а? Сам петух, так и всех вокруг запомоить хочешь? Не успел прийти, и уже оскорблениями кидается.
- Поттер! — внезапно обернулся Снейп ко мне. — Что я получу, если добавлю измельченный корень златоцветника в настойку полыни?
- Не могу знать, сэр! — отвечаю. — Вы нас этому еще не обучали, сэр!
- Так, а теперь скажите мне, Поттер, где бы я стал искать безоар?
- Не могу знать, сэр! — с такими крикунами лучше всего вести себя, как бравый солдат Швейк с офицерами, под началом которых ему доводилось служить. Ну, или как Петр Великий завещал — «Подчиненный должен иметь вид лихой и придурковатый, дабы разумением своим не смущать начальство». Снейп же действует в точности, как подпоручик Дуб, «вы меня не знаете, но вы меня еще узнаете«…
- Поттер, какая, по-Вашему, разница между «клобуком монаха» и «волчьей ягодой»?
- Не могу знать, сэр! Мы этого еще не проходили, сэр!
- Поттер, Вам, случайно, никто не говорил, что Вы последний болван? — сказал Снейп поначалу тихо, затем он взорвался. — Так вот, тогда об этом Вам скажу я! Лично! Вы идиот, Поттер, и сын идиота, и внук идиота! Ни на что более не пригодный, кроме как быть посмешищем у всего волшебного мира! Ваша слава ничего здесь не значит! Никто и никогда на моей памяти еще не был настолько тупым! Двадцать баллов с Хаффлпаффа за непроходимую тупость! Вы меня не знаете, но Вы меня еще узнаете!
- Но, профессор Снейп, за что? Он же ничего не сделал! И мы на самом деле этого еще не проходили! — взвилась Сьюзен. Из общения с ней я уже знал, что она больше всего ценит справедливость. Чисто по-русски.
- А Вас, мисс Боунс, это вообще не касается! Если Вы настолько мелочны и недалеки, что взялись защищать этого идиота Поттера, то и сами недалеко от него ушли! Вы еще ноги перед ним раздвиньте, курица безмозглая! Еще двадцать баллов с Хаффлпаффа и отработка вам обоим у меня на неделю! Теперь уже за Вашу тупость, мисс Боунс!
А вот зря он это сказал, ох, зря. Ладно бы меня оскорбил, хрен с тобой, петушара ты вонючий, перетерплю, не впервой, но вот Сьюзен-то на самом деле ни в чем не виновата!
- Профессор Снейп, Вы не правы! — теперь, не выдержав, заорал я сам. — Ладно, меня Вы оскорбляете, я переживу, но вот Сьюзен тут точно ни при чем!
- НА МОИХ УРОКАХ Я САМ РЕШАЮ, КТО ПРИ ЧЕМ, А КТО НЕТ, ИДИОТ ВЫ БЕЗГРАМОТНЫЙ!!! ЗА ПРЕРЕКАНИЯ С ПРЕПОДАВАТЕЛЕМ ПЯТЬДЕСЯТ БАЛЛОВ С ХАФФЛПАФФА!!! — Снейп совсем вышел из себя. — ОТРАБОТКА НА МЕСЯЦ!!! И ВАМ, И ВАШЕЙ БЕЗДАРНОЙ ШЛЮХЕ!!!
Сьюзен выбежала из класса вся в слезах. Хватаю портфели, ее и свой, выскакиваю вслед за ней.
- ПОТТЕР! БОУНС! НЕМЕДЛЕННО ВЕРНИТЕСЬ В КЛАСС! — заорал Снейп нам вслед.
- ПОШЕЛ НА Х…, М…К Ё…Й!!! — ору ему по-русски. Такого оскорбления все же прощать нельзя. И куда убежала Сьюзен?
Нашел я ее на берегу озера, сидела и плакала навзрыд. Подошел, начал утешать, вроде успокоилась. Отвел в гостиную, и сразу к мадам Спраут.
- Что такое? Гарри? Сьюзен? — мадам Спраут всех нас вне уроков называла исключительно по именам. — Что такое? Вы же должны были быть на зельеварении! И почему ты, Сьюзен, вся в слезах?