- Снейп, — всхлипнула девчушка, не отцеплявшаяся от меня. — Это все Снейп… Он наорал на меня… На нас с Гарри… Назвал недалекой… – слезы, чуть приутихшие, полились снова.
- ЧТО? Гарри, это так?
- В точности, мадам Спраут. Все началось с того, что Снейп неизвестно почему придрался ко мне, задавая вопросы по темам, которых мы еще в глаза не видели. Когда я по понятным причинам не смог дать ответ, он стал оскорблять меня и всю мою родню, называя идиотами и тупицами. Когда Сьюзен попыталась вставить хоть слово в мою защиту, он разъярился и на нее. Прочую кучу нанесенных Сьюзен прямых личных оскорблений я при дамах упоминать не собираюсь. После чего Сьюзен покинула класс и выбежала к озеру, где я ее и нашел, всю в слезах, и привел сюда.
- Это уже совсем из ряда вон! — нервно расхаживала по своему кабинету мадам Спраут, пока я отпаивал Сьюзен чаем. — Надо срочно связаться с твоей тетей, Сьюзен, и сообщить о том, что Снейп проявляет неподобающее преподавателю поведение, на первом же уроке лично оскорбив двух студентов. Насколько я помню, твоя тетя Амелия тоже училась на Хаффлпаффе, как и ты.
Блин, я ж совсем забыл! Сьюзен же — племянница Амелии Боунс, которая здешними ментами командует! Чтоб было понятнее — это по-нашему первый замминистра внутренних дел, генеральский чин. С соответствующими полномочиями. Что бы сделал, к примеру, сталинский нарком товарищ Берия, узнав, что некто в лицо и при свидетелях оскорбил его родную племянницу, с этим самым обидчиком? Думаю, ничего хорошего.
- Так, а вы что тут делаете? — мадам Спраут вдруг увидела, что в дверях столпились почти все наши первокурсники-хаффлпаффцы плюс мой еврейский приятель Тони Гольдштейн.
- Мы покинули урок вслед за Гарри и Сьюзен. Мы все видели и слышали! Мы слышали, как Снейп… — и они наперебой загалдели, что и как им довелось услышать. Такие четкие и совпадающие показания сразу от шести свидетелей редко в каком деле бывают.
Выслушав показания от всех наших, плюс еще от нейтрального Гольдштейна, пришедшего поддержать нас в трудную минуту, наша декан кинулась к камину — «звонить», как я это понял, тете Сьюзен, той самой Амелии Боунс. Звонила она методом кидания в камин щепотки какого-то порошка, от которого пламя приобрело зеленый цвет. После короткого, но эмоционального разговора мадам Боунс решила посетить нас лично.
- Сьюзен? Так это правда? — с порога спросила она.
- Да, тетя Эми… всхлипнула Сьюзен. — Снейп… Он… А Гарри за меня вступился… Но…
Амелия вежливо попросила меня покинуть помещение и осталась в кабинете декана наедине со Сьюзен, и они о чем-то беседовали примерно час. Все остальные с Хаффлпаффа собрались в гостиной, чтобы узнать, что же будет дальше. Старшекурсников, ясен пень, уже просветили новички.
- Мистер Поттер? Расскажите, пожалуйста, в подробностях, как произошел инцидент, — мадам Боунс с официальным выражением лица вышла из кабинета, выпуская вроде как успокоившуюся Сьюзен, а затем приглашая меня зайти и доставая из своего портфеля некий официально выглядящий листок бумаги.
- Вам полностью, мадам Боунс? — отвечаю ей. — Дело в том, что профессор Снейп нанес Вашей племяннице множество прямых личных оскорблений, которые лично я при дамах не произношу никогда.
- Полностью, пожалуйста. Не смущайте меня ругательствами, мистер Поттер, я за свою службу и не такого наслушалась. Я здесь не только как тетя Сьюзен и сама в прошлом студентка нашего с Вами факультета, а еще и как глава Аврората, в коем качестве имею право вести производство по уголовным и иным делам. В том числе и опрос свидетелей и потерпевших.
- Что ж, мадам Боунс, тогда дело было так… — и я рассказал во всех подробностях, что и как произошло сегодня на уроке. Мадам Боунс только успевала записывать, не, ну точно есть у нее какие-то замашки от товарища Берия, есть, вон, и взгляд у нее какой-то недобрый стал, аж самому немного не по себе. Как бы вслед за Снейпом на лесосеку не уехать.
- Мистер Поттер, я благодарна Вам за то, что вступились за мою племянницу, помогли ей и не стали замалчивать этот конфликт. Со своей стороны могу гарантировать, что последствия не заставят себя долго ждать. Вам бояться нечего, Вы — потерпевший, как и Сьюзен, — мадам устало вздохнула. — Если бы ты только знал, Гарри, что она для меня значит. Кроме нее, у меня ведь никого больше нет…
Весь официоз как ветром сдуло, вот что значит, когда семье больно делают.
- Прекрасно Вас понимаю, мадам Боунс.
- И хорошо, что ты ей помог. Делай так и дальше. Если что-то с ней произойдет — сразу же ставь меня в известность. Хорошо?
- Хорошо, мадам Боунс. Можете на меня рассчитывать.
- А за Снейпа не беспокойтесь. Такое я ему прощать не собираюсь, — мадам Боунс подошла к камину, и, когда пламя позеленело, крикнула: — Шеклболт! Праудфут! Стивенс! Боевая тревога! Всем отрядам срочно прибыть сюда!
Спустя пару минут из камина вышли крепкие ребята в красных балахонах. Ну, точно, «Всем лежать, ноги на ширине плеч, мордой в землю, руки за голову, работает ОМОН!», им бы еще свистки да дубинки, да форму синюю вместо красной, так точно сошли бы за ментов.
- Вызывали, мадам Боунс?
- Оцепить школу! Ударной команде — к подземельям Слизерина! Мы должны задержать Северуса Снейпа и не дать ему уйти!
- Стесняюсь спросить, почему? — спросил высоченный негр с серьгой в ухе.
- Это личное, Шеклболт, — ответила мадам Боунс.
Найти Снейпа оказалось делом нетрудным. Как выяснилось, мое последнее посылательство привело к взрыву котла, над которым стоял горе-преподаватель, и ему слегка ошпарило морду. Именно в таком виде, с мордой лица «слегка покрасневшего» цвета, его и притащили. Даже не под руки притащили, как это делали бы наши менты, а левитируя тушку в воздухе. Отдельно доставили ВП задержанного.
- Северус Снейп, Вы задержаны за неподобающее преподавателю поведение и множественное нанесение детям личных оскорблений, — сходу предъявила мадам Боунс.
- Я прот… тестую, — с трудом разлепив распухшие губы, сказал Снейп. — Эти два идиота своего заслуживают… сам Поттер и его шл…
- СИЛЕНСИО! — мадам Боунс взмахнула палочкой, и Снейп принудительно заткнулся.
- В чем дело, Амелия? — на шум и гам примчался Дамблдор. — В чем причина Вашего столь внезапного визита?
- Ваш преподаватель, — злобный взгляд в сторону Снейпа. — Ваш преподаватель сегодня в лицо и при свидетелях нанес глубокое личное оскорбление сначала мистеру Поттеру, а потом и моей племяннице, которая попыталась за него вступиться. Помимо обоих потерпевших, я собрала показания у шести свидетелей, и они все совпадают. Поэтому моей властью Северус Снейп арестован и будет находиться под стражей до окончания расследования по его делу. Думаю, не только Вашим нынешним студентам найдется, что сказать.
- Но почему? Вы преувеличиваете, Амелия, Северус иногда бывает несдержан, но зачем его за это арестовывать?
- Тогда как Вы, мистер Дамблдор, сможете объяснить вот это? — мадам Боунс сунула под нос старого маразматика листы протоколов допроса, наши со Сьюзен и всех остальных, кто был на том злополучном уроке. А там после детального описания всего того, что Снейп имел несчастье наговорить, стояли подписи, наверное, всего первого курса Хаффлпаффа и половины Равенкло.
- Но, Амелия, дети не могут быть свидетелями по делу.
- Позвольте мне решать, Дамблдор, кто может выступать свидетелем, а кто нет. Шеклболт! Робардс! Уведите арестованного и поместите в камеру! – все, доигрался гражданин Снейп, в «обезьянник» [35] попал. Вслед за ним убыли к месту дислокации все остальные менты. Последней нас покинула мадам Боунс, попрощавшаяся со всеми и попросившая, нет, даже приказавшая мне беречь и защищать ее племянницу. Ну, это мы и так будем делать…
С тех пор уроков зельеварения у нас весь месяц не было. Где-то через неделю после этого приснопамятного инцидента мадам Боунс снова пришла к нам в гости и сказала, что делу дали ход, ибо количество жалоб на Снейпа превысило все мыслимые и немыслимые рамки. Как выяснилось, обиду на злобного зельевара держали практически все выпускники школы за десять прошедших лет, за исключением разве что выходцев из слизеринского петушатника, которым Снейп на правах их же собственного декана всячески потакал. В результате инцидент с оскорблением Сьюзен стал соломинкой, переломившей спину верблюду. Узнав, что ненавистный профессор арестован, народ не стал сдерживаться, и показания полились рекой, что из Аврората, что из местного министерства. Шум стоял на всю старушку Британию.