- Вот видишь, Гарри! Среди русских признание получишь, – сказала Сьюзен.
- Знаешь, Сью, мне все оно едино, только бы никто не трогал. Вспомни, что говорят по поводу того, как я Риту Скитер отбрил.
- О да, – наслаждалась моментом Дафна. – Такого она еще не получала. Свежий номер «Пророка», как сказал мне папа, прямо-таки сочится желчью по поводу необычайной холодности приема, оказанного ей в школе.
- Ну и хрен с ней, языком болтать – не мешки ворочать, – под общий смех девчат сказал я. – А еще раз прилетит – еще раз отбреем. Даже русский директор удивлялся, откуда я такие слова знаю, какими эту самую акулу пера посылал куда подальше.
- Лихо ты ее! – вернулась с дежурства Дора, тут же бесцеремонно плюхнувшаяся на стул рядом со мной. – Мне тут тоже сказали, что ты ее обложил, причем так, что она вылетела из замка, будто за ней гналось стадо злобных быков.
- Ну и пусть канает отсюда!
- Ты ее плохо знаешь, она не одному магу кровь попортила. Вот увидишь, она за тебя еще возьмется.
- А следом за нее возьмусь я, и тогда мы еще посмотрим, кто и кого.
- Даже так? Зная твою изобретательность, я уже начинаю бояться.
- Вот-вот, бойтесь меня! И да убоятся борзые духом, ибо огребут они!
Ответ Москвы пришел через две недели, и в следующую субботу товарищ комиссар снова меня вызвал.
- Вот что, поэт-песенник, – с ходу сказал он, положив передо мной официально выглядящую бумагу с серпом и молотом и подписью «Н.Крюков». – По поводу твоих песен. Сказало мне мое начальство, чтоб тебе передал. То, что у тебя отметкой «Любэ» помечено, можешь петь, сколько влезет. Эти песни годятся в любое время. Тексты и расшифрованные записи решено передать тем же, кто их спел у тебя. Один раз у Расторгуева получилось – получится и еще раз. Пока у них еще только три альбома вышло, «Зона Любэ» самый свежий, этим летом записали. То, что «ДДТ», так мы, конечно, Шевчука нашли. Наши люди что с ним, что с другими такими же коллективами давным-давно работают. Что, удивился? – спросил чекист, глядя на то, что я выпучил глаза.
- Ну да, тащ комиссар, неожиданно как-то. В мое время рок-музыку всячески запрещали и давили, в итоге большая часть коллективов несла всякую антисоветчину.
- А мы решили по-другому. Надеюсь, у вас тоже такое выражение есть, «если что-то нельзя предотвратить, то это надо возглавить». Знакомо?
Я кивнул.
- Ну вот, так и с Шевчуком получилось. Выпил с ним наш человек, песни под гитару попели, а наутро стихи новые на столе лежат. Причем самому Шевчуку сказали, что он же сам их и написал. Так что споет он «Пасху» и «Потолок», куда он денется. Антисоветчины в этих текстах нет. В народе его ансамбль известен хорошо, песни «Что такое осень», «Родина» или «Дождь» уже народными стали. Чем можем – тем помогаем, жену его вот недавно на Кубе лечили, выздоровела, так сам Шевчук, говорят, новый альбом на радостях собирается записывать. Так что, видишь, привезя сюда песни из своего времени, ты их сохранил и дал жизнь в новом мире.
- Хорошо, коли так, коли работаете с ним. В мое время он сгоряча киевских майдаунов поддержал, а потом раскаивался в этом. Когда его украинские друзья развязали войну и залили Донбасс кровью.
- Теперь не поддержит, мы его в нужную сторону направляем, и, что положено, объяснили. Так, что дальше. По «Наутилусу» без изменений, Бутусов, что не спел, еще споет. Кстати, почему на «Кино» ничего нет?
- Так их у нас и не было после девяностого. Цой тогда на машине разбился, и все, кончилось кино. Хоть и считали, что Цой жив, он просто вышел покурить, но с тех пор двадцать пять лет прошло, столько не покуришь…
- А здесь Цой жив, и с концертами выступает.
- Ого! Надо будет кассеты купить да послушать.
- Не вижу препятствий. Так, дальше по песням. Розенбаум большую часть приведенного тобой репертуара уже написал и даже спел, что-то еще не, но мы ему мысли подсунули. Однако, ту же «Афганскую вьюгу», к примеру, в этом мире мы не пропустим за несуществованием описанных в ней событий, да мы ему ее и не показывали. По остальным – что и куда, список твой вернули с правками. По твоему пожеланию авторство скроют. Кое-каких песен, кстати, у нас и не существует, хотя красивые. Вот, к примеру… – товарищ комиссар пролистал мои записи. – «Звездочка моя ясная», в твоем мире ее пел Валерий Меладзе.
- Ее много кто пел, тащ комиссар. А посвящена она была памяти стюардессы, погибшей при захвате пассажирского самолета – там, в моей прошлой жизни. Годы так семидесятые были, если память не изменяет.
- Не помню я никаких захватов, уж от нас-то оно бы не укрылось. Тем более с гибелью людей.
- Значит, хорошо, жива она осталась, и повода для песни не появилось. Но все равно, коли есть текст, можно его тому же Меладзе подбросить, в прошлый раз он в следующем году первый альбом выпустил, да и в этом, скорее всего, так же.
- И подбросим, и авторство замаскируем, а ты сам можешь сие исполнять по собственному желанию. КГБ дает добро. Кстати, как у тебя там с твоей биографией?
- Продумываю, тащ комиссар. Коль уж меня тут Гариком все именуют, так и назовусь, отчество возьму Владимирович, как память о прошлой жизни. А фамилию… раз свою нельзя, то пусть хоть Чернов будет. Год рождения – берите нынешний, восьмидесятый, или плюс-минус два-три года.
- Возьмем плюс три, ты как раз года на два-три старше своих четырнадцати выглядишь. Все равно ты по здешнему счету круглый сирота, а так хоть паспорт получишь, а вместе с паспортом и право на самостоятельную жизнь. Восстановишь аттестат, экзамен сдашь, а дальше видно будет. Короче, записываю. Чернов Игорь Владимирович, семьдесят седьмого, русский. Родился… где?
- В Гомеле, где в оригинале. Чтобы потом лишних вопросов не было, откуда город знаю.
- Так, значит, Гомель. Родителей мы тебе придумаем.
- Надо с моим здешним крестным поговорить, Сириус Блэк есть такой, я ему напишу.
- Мы ему сами напишем. Как ты говоришь, Сириус Блэк?
- Сириус Орион Блэк его полное имя. В настоящее время проживает по следующему адресу, – я назвал почтовый адрес Андромеды и Теда, где Бродяга и жил. – Предупреждаю, по-русски он не понимает, пытается учить, но пока только по фене ботать умеет, поскольку двенадцать лет сидел и недавно вышел на свободу по УДО, каковое мы же ему и обеспечили, так что с фени и начал.
- Засиженный, говоришь, товарищ? Тогда тем более нас поймет. Мне Кирюхин сказал, что ты хочешь перебраться к нам, да и от тебя я это уже не раз слышал, так что готовь бумаги на получение советского паспорта. То есть, заявление на имя товарища Машерова, автобиографию, нами заверенную, фотографии нужного размера. Анкеты для заполнения мы еще закажем. Если твои друзья захотят с нами, так милости просим. Агитируй.
[81] Непереводимая игра слов (молд.)
[82] Моей бабушки (франц.)
[83] Ленинградский государственный университет. В наши дни известен тем, что именно там учился нынешний Глава Российского государства.
====== Глава двадцать первая. Получи, фашист, гранату ======
И на рассвете вперед
Уходит рота солдат,
Уходит, чтоб победить
И чтобы не умирать.
Ты дай им там прикурить,
Товарищ старший сержант,
Я верю в душу твою,
Солдат…
Любэ «Солдат»
Незаметно подкралось время первого задания. За оставшиеся до двадцать четвертого две недели советские товарищи поднатаскали меня в стрельбе из всего моего арсенала, плюс к тому еще десантник Леха, добрая душа, стал учить стрельбе из гранатомета РПГ-7.
Товарищ комиссар сдержал свое слово, заказав анкеты на получение советского паспорта.
Девятнадцатого я плотно насел на Фреда с Джорджем.
- Пацаны, с вами тут на русском пароходе кое-кто поговорить желает.
- Почему он этого…
- Желает с нами поговорить?
- Что ты ему…
- Рассказал про нас?
- Рассказал про ваши изделия, так, скажу, был проявлен неподдельный интерес. В плане принятия в производство.
- Даже так?
- Наша продукция…
- Заинтересовала русских?
- Для чего она им?
- Сходите – узнаете. Пойдем, я вас проведу.
Товарищ комиссар и товарищ майор взяли братанов в оборот. Чуть позже к плодотворной беседе подключился товарищ Никонов, о творчестве братьев Уизли тоже наслышанный, и втроем они все-таки сумели убедить близнецов. Да так сумели, что, вернувшись с собеседования, Фред и Джордж взялись за работу с удвоенной силой. Судя по тому, что братаны чуть позже мне рассказали, им была обещана как минимум своя лаборатория в Москве и полное гособеспечение своего изобретательного ума.