А сладкая парочка настолько увлеклась процессом, что казалось, небо и земля перевернулись. Как говорил один древний великан-богатырь с Востока Будь у меня два кольца, я бы перевернул небо и землю, что по сути так и было. Крепко зажмурив веки, дева со смуглой кожей ловила настоящий кайф. Кристофф был уже на пределе и хотел было вытащить орудие, как сильные ноги девушки сделали захват-замок, прижимая парня к себе и казалось, их тела слились воедино!
— Слушай, может хватит? — задыхаясь, спросил блондин, чувствуя камень на сердце. — У меня вообще жена королева и если Эльза узнает? Нам обоим не сносить головы…
— Брось, это так классно, слово Нортулдр даю, сёстры не узнают об этом и, если не остановшься и дойдёшь до конца, буду твоей верной подругой до последнего вздоха! — уверила она его, ёрзая под ним стройными, совершенными бёдрами.
— Ну хорошо, я тебе поверю и в таком случае брошь можешь оставить себе. Королева ещё лучше сделает мне подарок. — уверенные в своей безнаказанности за прелюбодеяние, блондин и темнорусая сомкнули уста в новом страстном поцелуе.
От вида мерзкого полового акта внутри королевы всё сжалось, не в силах видеть и слышать, что они только что говорили, Анна уткнулась носом в пышную грудь сестры и горько плакала. Поняв, что младшая больше не выдержит, Хранитель замыслила в голове хитрый план и Анна сто процентов даст на него согласие, не раздумывая. Прижимая малышку, что тихо всхлипывала к сердцу, Северная Владычица увела её прочь. Они ушли обратно к костру, где звучала флейта и пары, немного уставшие и опьянённые, кружились в медленном вальсе. Вернувшись ко всем и присев скраю на бревно, Хранитель, устроив младшую сестру удобно на своём плече, длинными музыкальными перстами расправляя медные локоны, шептала на ушко свою задумку. Реакция королевы была неоднозначной, она даже уставилась на Эльзу, выпучив глаза и переваривая свежую информацию. После, рыдая уже скорее от радости, чем от предательства Кристоффа, крепко обняла Эльзу да так, что обе свалились с бревна, привлеча внимание Елены и Маттиаса. Увидев сдалека подобную нелепость, седоволосая старейшина чуть было ухмыльнулась, едва делая прежний вид гордой и мудрой гримасы, дабы не позволить лишний раз лейтенанту завести очередной скучный разговор, особенно, когда те беседы касались самих сестёр, впрочем, как и сам мужчина, Елена понимала сию верность и отчаянность в отношениях этих двоих, но только из-за того, что подвергло изменить здешнюю жизнь и порядки «Зачарованных земель», так давно забытыми богами, она так и не хотела вникать в очередную такую страницу из жизни обеих: ведь она прекрасно понимала насколько то было тяжело, особенно, когда сама убедилась в сей их «каменной преданности» после рассказа бывшей королевы Эренделла, да и после всего, что случилось за промежуток отсутствия двух девушек – это было тяжело…
Засмотревшись на обеих лежащих, лейтенант Маттиас как-то странно усмехнулся, что заметила и сама Елена украдкой поглядывая в сторону мужчины, тёмный взгляд которого так и расплывался в какой-то ироничной гримассе.
— Лейтенант?… — хрипло протянула предвестница, едва позволяя мелькнуть какой-то улыбке на своём лице, на что высокий мужчина сделал шаг вперёд, дабы лучше рассмотреть свою «картину» уже срываясь в грубом смехе от увиденного, пока пожилая женщина так же недоумённо окидывала его ироничным взглядом, не сводя своих глаз со смеющегося.
— Кому то больше не наливать, Елена… — продолжил хохотать тёмноволосый, чуть кивая в сторону двоих лежавших девушек, которые пылко смеялись над чем-то своим, так и не вставая с изумрудной травы.
— Да уж…. Что верно, то верно…. — в каком-то напряжении выдохнула женщина, убирая свои руки за спину, словно бы, слова лейтенанта никак не запечатлели её внимания и сделав краткий шаг куда-то к толстому дереву, она тихо удалилась прочь, пока глаза Маттиаса так и запечатлели сие зрелище с верхушки небольшого холма.
Сквозь уже почти затихающую музыку и глухой отзвук барабанов, обе девушки так и лежали рядом друг с другом, неосознанно прижимаясь плечами, изредка, перешёптываясь в довольной улыбке, обращая свой заворожённый взор к горящему и звёздному занебесью. Бледная ладонь старшей сестры ловко сплелась с аристократическими пальцами младшей, которая желанно прижалась к её плечу, умиротворённо прикрывая свои бирюзовые глаза, по-прежнему стараясь отойти от увиденного предательства. «Как он мог? Она любила его всем своим сердцем, отдавалась всей душой, каждыми днями значила его своей опорой и смыслом её нынешнего правления Эренделлом. И всё, что он ей сегодня говорил, было правдивой ложью? Зачем тогда он искал её? Почему не хотел отпускать?» Мысль за мыслью так и выводила Анну в прежний страх и ужас: да она бы сейчас всё отдала, только чтобы убедиться в неверном для неё предательстве и измене. Боль, тревога и гложащий старах, так и бросали бедную девушку в плен собственного смятения, и только благодаря ладони своей горячо любимой сестры, она ещё могла не утратить единственную веру в истинную любовь. Заметив ту печальную озадаченность на лице Анны, молодая Хранитель как-то осторожно подцепила её за подбородок своими длинными пальцами, заставляя обратить на неё свой испуганный и блестящий от недавних слёз взгляд, на что «медная королева» покорно взглянула на кристальные глаза старшей Резенграффе, в очах которой читалась какая-то нежность и теплота.
— Всё будет хорошо, милая моя… Веришь? Пока я рядом, то тебя никто не посмеет обидеть и… Предать… — ласковым голосом прошептала ей лунноволосая Хранитель, мягко поглаживая второй рукой её по медным прядям локонов, на что Анна близостно повернулась к Эльзе, обнимая её дрожащими руками от недавней сцены горестного предательства, как нежные руки старшей сестры, тотчас притянули девушку к себе от настойчивого объятия которой, Анна оказалась сверху, в едва затерянном и том же напуганном взгляде, пронзая чисто-синие глаза своей сестры.
— Эльза… Не покидай меня… Я не вернусь обратно в Эренделл! Я не хочу жить одна, я и так… — хотела было продолжить Анна, чей горький голос уже переходил навзрыд в солёных слезах, как не успела и договорить своей фразы, ибо нежные и прохладные губы Хранителя настойчиво прильнули к её раскалённым и солёным от слезинок губам, крепко и одновременно нежно обвивая её желанное тело со спины, прижимая её ближе к своему.
— Помолчи… — ласково шепнула ей бывшая королева, отстранившись на малый миллиметр от её нежных губ, из-за чего медноволосая Резенграффе лишь растерянно посмотрела на неё сверху вниз, получая на своё молчание новый сладкий поцелуй, на который девушка уже неосознанно ответила маняще вдыхая в себя родимый запах своей Северной Владычицы, чувствуя как её бешенное сердце в порыве такого шокового ритма, вот вот выпрыгнет из груди.
«Даже Кристофф не целовал меня так нежно, как это делает она…» — чуть опьянённо подумала королева, губы которой так и отдавались во власть старшей сестры. Бледные и нежные руки старшей Резенграффе плавно пробежались вдоль её упругой спины, ласкательными движениями поглаживая девушку по голове, вызывая, тем самым, приятную дрожь с головы до самых ног, так и не прерывая того манящего поцелуя, что сладостно, как казалось, застыл на губах Анны. Трепетно и столь близостно обвивая её своими тёплыми руками, Северная Владычица настойчиво углубила свой пылкий поцелуй, принудив Анну тому поддаться, от чего девушка только прижалась к ней ближе, едва избавляясь от здравых размышлений всего происходящего между обеими. Но разве это могло сейчас её волновать? По сравнению с горьким и утраченным предательством со стороны любимого ей человека, который просто по собственным прихотям вот так легко и до безумия больно покинул своё место в её изувеченном, и мягком сердце. Эльза прекрасно понимала насколько больно ей сделал Кристофф, как и сама Ханимарен, с которой она проводила все дни в отсутствии своей горячо любимой младшей сестры, по которой она невыносимо тосковала все такие дни. Но, всё чего старшая не желала видеть, так это то, как Анна страдала, ибо ей уже доводилось толкать её на подобное своими руками, в прошлой и до одиночества страшной жизни, из-за которой она так и поклялась себе никогда не допускать подобного больше. Она любила свою сестру, настолько, что сей привязанности не было и пределов. И даже сейчас, когда её плавные руки ласково путались в медных и шелковистых волосах королевы, она впервые не могла унять в себе подобную тягу близости. Когда кислород обеих постепенно начал исчезать, то Эльза отстранилась первой, наблюдая как Анна пыталась отдышаться в порывах тяжёлых вдохов, словно бы, она только что вынырнула из самой Ахтохаллэн, вдохнув в себя так нужный ей воздух. Сверкающие глаза Хранителя, цвет которым был подобен самому сиянию севера, маняще пронзали младшую, чей едва растерянный взгляд, так и замер на её очах, лунноволосая предвестница вновь потянулась за очередным поцелуем, пламенно прижимая свою сестру к сердцу, уже смело гуляя по её упругому телу своими ладонями и так же смело сплетаясь с её кончиком языка. Дыхание Анны с каждой секундой близкого ей мгновения стало заметно учащаться и несмотря на звонкую музыку, которая била на заднем плане горящего и колыхающего костра, то Эльза прекрасно могла его расслышать, что лишь толкало её на дальнейшее в порыве какой-то теплоты и нежности, которые постепенно начинали сменяться неизведанной обеим страстью. Не разрывая своего плотного и слащавого поцелуя, бывшая королева осторожно развязывала малые узелки на чужом и роскошном платье, из-за чего Анна невольно дёрнулась окидывая своим туманным, от того удовлетворенного поцелуя, взглядом старшую Резенграффе, на что Хранитель приостановилась, тотчас приближаясь к её правому ушку.