– Да не было такого заказа! – не на шутку разозлился Вова. От такой наглости растерянность его как рукой смыло, – Это враньё! Слушай, докажи! – обратился он к чернявому, но тот лишь глянул на счёт, но ничего не ответил. Всем видом, однако, показывая, что он предупреждал.
– Ты же мне сказал, что здесь вообще всё бесплатно!
– Эй, эй! слушай, меня не вмешивай! – поспешил откреститься чернявый, выставив вперёд руки, – Ты отказался от моей помощи, вот и расхлёбывай теперь!
– Так, – повысил голос повар, – мне всё равно, что там кто у вас и почему, мне нужна оплата счёта. Будешь платить или мне вызвать полиционера?
– Да, я правда….
Тут все затихли. Даже на соседних столиках прекратился шум, и посетители вжали голову в плечи. Наступила гробовая тишина.
– Что ты? – переспросил грозно повар.
– Я ничего из этого не заказывал! Правда! – чётко, по словам, уверенный в своей правоте, сказал Вовчик.
– Ну-ну, – только и послышался голос чернявого. Улыбка его прорисовалась от уха до уха. Казалось, что именно этого он и добивался, разыгрывая сценку. Он всё знал наперёд. Мысль эта промелькнула в Вовчике, как скоростной поезд. Прежде чем…:
– Преступник! Преступник! – заголосил повар.
Короткая часть подглавы, в которой судят опасного преступника
Вовка и сам не понял, как оказался на скамейке подсудимых. Едва повар закричал, что он преступник, как из ниоткуда выскочили двое полиционеров, – пацанов одетых в синие мундиры с высокими фуражками на головах и золотыми значками, – схватили его крепко за руки, что и пошевелиться нельзя было.
И вот он уже оказался на длинной скамейке в зале суда, а прямо перед ним, на возвышении, в чёрной мантии, с париком из белых накрученных волос на голове, сидел другой мальчишка. Вид его был крайне недовольный, как будто его оторвали от более важного занятия.
Чернявого же нигде не было. Он преспокойно остался допивать чай.
Процесс начался.
– Виновен! – провозгласил белый парик, стукнул молотком и поспешил подняться.
Такое решение могло выбить из колеи любого, даже взрослого человека, не говоря о ребёнке, к тому же впервые оказавшемся в зале суда. Только вот Вовка, не смотря на возраст, умел постоять за себя. Он успел отойти от всех неожиданностей последних десяти минут, а потому ему потребовалось меньше секунды, чтобы возмутиться:
– Эй! – бойко крикнул он на весь зал, – что значит виновен? Что тут происходит? Ты кто?
Только вот его уже никто не слушал. Вновь подскочили полиционеры, скрутили руки и через минуту Вову бросили в камеру.
– Эй! Эй! Выпустите меня! – бросился он к решётке.
Кричал он долго, пока не почувствовал, что хрипнет. Но никто даже не подошёл к нему. Решётчатая дверь выходила в длинный, тонувший в полумраке коридор. Только несколько крыс пробежало по нему и всё. Больше никого не было.
Вова уселся на край кровати, схватился за волосы и зарычал. Не сколько от всего произошедшего, сколько от непонимания что вообще происходит. Как он за каких-то… а сколько прошло времени с тех пор, как он оказался в этом «здесь»? Ведь, он даже не знал, что находится в Кривомирье. Да и не мог знать, ведь о существовании такого мира не трубят на каждом углу.
Глава 8. Повторное слушание
Не прошло и десяти минут, как Вовка почувствовал, что у него начало сильно крутить живот. Микробы, попавшие в него прямиком с рук, развели бурную деятельность, активно приживаясь и творя шут знает что.
Вовка застонал. Всё-таки руки надо было вымыть, а не слушать этого отпетого вруна. У него же что не слово – всё враки! Только вот задним умом все мудры, а исправить уже ничего было нельзя. Приходилось терпеть да кусать губы.
Мучился несчастный Вова до самой ночи. Скрутившись калачиком, он лежал на твёрдой конке и думал лишь о том, что если бы он был дома, то мама наверняка сделала бы что-нибудь, чтоб ему не было так больно. Выскользнула слеза. И впервые, за всё время, что был здесь, он почувствовал прикосновение чего-то тёплого к груди. Испугавшись, он подумал, что это какое-то насекомое, а потому схватился рукой. Оказалось, что это был ключ.
Оттянув футболку, Вовка глянул на него. Как ни в чём не бывало, будто и не было всех этих событий, ключ от дома висел на красной верёвочке. Сжав его в кулак, Вовка, наконец, уснул.
Проснулся от того, что дверь в его камеру открыл охранник.
– Вставай! – прикрикнул он, обращаясь к Вовке как к самому настоящему преступнику.
Вытерев пот со лба, он поднялся с кровати. Охранник бросил ему завтрак, огрызок мыла и рваное полотенце. Затем закрыл решётку на замок и, посвистывая, ушёл.
Живот болеть перестал, но больше рисковать Вовка не хотел. Он взял мыло и тщательно умылся, прежде чем преступить к скудной еде, состоявшей из двух гречневых оладий и стакана тёплой воды.