– Есть!
– Ура!
– Победа!
Закричали ребята. Бой оказался нешуточным. У каждого в обойме оставалось не больше трёх патронов, а Горка последние минуты стрелял из пистолета, отбросив опустошённый автомат в сторону.
– Фух! – выдохнул Серый и утёр пот со лба, – пулемёт добела раскалился. Ещё бы немного и всё.
Друзья присели на пенёк и облокотились на своё оружие. Оно вновь, как только исчезла опасность, превратилось в обычные палки. С гордостью смотрели они на поле боя. Последние лесовики перебегали дорогу, лавируя между движущимся потоком машин.
– Вот играют девчонки в куклы свои дурацкие и даже не знают, что мы их сейчас спасли от леших.
– Не говори, – тяжело вздохнул Вовчик.
Тополя зашелестели листвой. Вовк поднял голову кверху, чтобы посмотреть на богатую крону, светящуюся под прямыми лучами солнца. Пронёсся лёгкий ветерок, приятно охолодив лицо.
Отдыхать долго не пришлось. Оказалось, что совершенно никем не замеченное, пронеслось всё бесконечное время до обеда. Бойцам, чтобы не получить нагоняя от мам, пришлось срочно расставаться, договорившись собраться у штаба через час.
Вовчик со всех ног побежал домой.
Перепрыгивая через две ступеньки, взмыл на пятый этаж. Открыв дверь ключами, висевшие на красной верёвочке на шее, он ввалился в коридор и сразу понял, что что-то не так.
Его никто не встретил, а из зала доносились стоны, как будто маме было очень больно.
– Вова, это ты там? – послышался голос отца.
– Да, – скидывая сандалии, он робко заглянул в зал.
– Закрывай дверь, мы в зале.
На диване, где обычно вечером собиралась вся семья, лежала мама, а возле неё суетился взволнованный папа, поминутно поправляя очки, спускавшиеся по носу вниз.
– Ну, где же они? Где же! – возмущался он, каждую секунду бросая взгляд на часы.
– Витя, Витя, сядь, пожалуйста, а-ах! – выдохнула мама.
Вовка испуганно стоял на пороге, не решаясь сделать шаг внутрь комнаты. Что такое с мамой? Почему она стонет?
– Опять, опять схватки? – кинулся к ней отец.
Мама попыталась отмахнуться от папы рукой, как от назойливой мухи, но он поймал её на лету и прижал к груди. Это подействовало. Еся стала дышать глубоко и ровно. Она была беременна. И, как и всегда, совершенно неожиданно для всех, вышло так, что как раз сегодня настал тот самый день, когда у Вовки должен был появиться братик. Правда, он ещё не понимал этого, во все глаза глядя на маму.
– Даже не знаю, схватки это или от твоего мельтешения живот крутит, – спустя несколько секунд тихо сказала она, слабо улыбнувшись.
Папа только лишь виновато улыбнулся в ответ и положил вторую руку на большой круглый мамин живот.
– Кажется, я слышала, что Вова пришёл. Вова, – позвала она, – ты где?
– Я… Я тут мам, – ответил испуганный Вова, он по-прежнему стоял на пороге, – мам, с тобой всё хорошо?
– Да, да, сыночек мой. Подойди сюда, пожалуйста.
Вовчик боком подошёл к маме, поглядывая на её большой живот. Он никогда не видел маму такой тихой и папу столь взволнованного. Конечно, похожая сцена в этой квартире уже когда-то была, но Вовка не мог её видеть, ведь тогда он сам был причиной такого переполоха, находясь в мамином животике.
– Не бойся, всё хорошо. Просто твой братик уже очень хочет познакомиться с тобой, ему стало тесно у меня.
– Мам, а тебе больно? – с тревогой в голосе спросил Вовка.
– Немного совсем, но это не такая боль, как от шишки или царапины.
– Не такая? А какая?
– Волнующая, ведь…, – мама не договорила и вновь застонала. Одновременно позвонили в дверь.
– Наконец-то! – папа как ужаленный подскочил и рванул в коридор.
– Вовчик, – только и сказал он, оббегая его по кругу.
В квартиру зашли врачи. Один был большим и высоким, другой поменьше, но зато широкий, как бочка и с кривыми ногами, точно он впервые за всю жизнь слез с лошади. Однако это не мешало ему делать всё быстро.
– Так, так. Понятно. Ясно всё. Вы у нас рожаете, ага; а вы, значитса, будете родственниками. Гм. Маму к нам, а родственников в сторону, мы сами справимся, – принялся командовать высокий врач, видимо он был главным.
– Лежите спокойно и постарайтесь не смеяться походке моего коллеги, иначе не успеем довезти вас до больницы, придётся принимать роды на ухабах.
– Буду держать себя в руках, – серьёзно пообещала мама.
– Не только в руках, но и в животе, желательно, ещё минут пять. Романыч, да-авай! – браво крикнул высокий.
Романыч дал. Маму положили на носилки и аккуратно понесли к выходу.
– Вы с нами то? – пробасил Романыч, смешно переваливаясь с одной кривой ноги на другую.