– Будь здоров, будь здоров, – ответил на это старец, сделав вид, что ничего не понял.
Вова опустил глаза, но тут же опять поднял. Он хотел внимательно рассмотреть странного дедушку. Самым-самым, поистине удивительным в его внешности была грива полностью белых, как утренний январский снег, волос и густющая, как заросли шиповника, борода с редкими, не поседевшими от времени, черными островками – будто ягодами. Было видно, что старец давно забросил попытки, хоть как-то привести волосы в порядок, решив, что как природа приказала им расти – так будет лучше всего. Разве только причёсывал слегка, чтобы не спутывались окончательно.
– Возможно, мне кажется, – с хитринкой заговорил старец, – но, почему-то я уверен, что вот эта сушка, так и просится мне в рот. А раз так, не буду ей в этом отказывать!
Ловко подхватив румяную сушку, он макнул её в горячий чай и откусил. Вова невольно прыснул. Таким смешным сейчас был этот странный человек. Он же, в свою очередь, будто и не замечал этого, закрыл глаза, разжевал кусок и довольно причмокнул губами.
– Мда, мда, так и есть, изумительно вкусная, – глянул на Вову, подмигнул ему.
Вовк принялся за чай. Старец довольно кивнул и вновь сосредоточился на баранках, сушках и ватрушках, выискивая те, что просился ему в рот.
Удивительное дело, но Вова даже не подумал о том, что здесь могут быть какие-нибудь нюансы, мерзкие хитрости, тут и там встречающиеся в Кривомирье. Возможно, подумал он, так потому, что чувствовал – это место свободно от кривды, лжи, мелких и крупных пакостей, увиливаний и другой грязи. Как будто оно было обеззаражено кварцевой лампой.
Как не вкусен был чай, но после трёх кружек, любой, даже самый ненасытный детский желудок, а уж у Вовы, будьте покойны, он был чемпионом по поглощению сладостей, оказывается заполненным. Вовк откинулся на спинку, чувствуя, как к нему окончательно вернулись прежние силы. Наконец-то у него было достаточно сладкого, чтобы выпить весь чай!
Опять он удивился тому, будто каждый атом воздуха светился ровным, мягким светом. Насколько хватало глаз.
– Ты, верно, хочешь спросить меня о чём-то? – облизывая пальчики, испачканные малиновым вареньем, спросил старец. Он тоже закончил пить чай, и выпил его на целую кружку больше.
Конечно, хотел спросить о… да, обо всём! Где он? Что это за место? Как попал сюда? Кто этот старец? Как нашёл его? Что вообще происходит?
Однако, вместо этого, вдруг спросил:
– Почему на столе четыре кружки?
Старец сделал такое удивлённое и, в то же самое время, смешное лицо, что Вовка не удержался и прыснул.
– По правде сказать, я и сам не знаю, – пожал плечами, – но, вдруг, кто-то ещё заскочит к нам на чай? А? Невежливо будет отказать ему, верно?
– Наверное…
Оба – и старец и мальчик – замолчали. Вовка даже стушевался. Он не знал, как правильно задать следующий вопрос.
– Не бойся, я не кусаюсь, – подбодрил его старец.
– А, м-м-м, простите, что спрашиваю, а… а кто вы?
Старец ответил весёлым взглядом и словами:
– Вова, веришь мне или нет, но это очень сложный вопрос. Ведь, если хорошенько подумать, имени то у меня и нет. Во всяком случае, какого-то одного. Каждый называет меня по-своему.
– Это как? – не понял Вова.
Старец добродушно рассмеялся и развёл руками, будто и сам не понимал, как так произошло.
– Видишь ли, у меня есть сотни, а может, даже, тысячи имён, какими меня называют – никогда не считал, если честно. И все они – это я. Так уж вышло.
– Тысячи имён? А каких?
Вова видел, что старец отвечает ему искренне, но всё же поверить в такое довольно сложно. У него то было всего одно имя. Конечно, он им вполне был доволен, более того – совершенно не представлял, если бы его звали ещё какими-нибудь именами, Олегом или Юрой. В иной раз, в понедельник, например, Андрей, во вторник до обеда – Стёпа, а после – Денис, а то и вообще каждый раз по-новому. Вовк замотал головой. Нет, он бы, наверняка, запутался – это раз, а два – Вова – отличнейшее имя, других и не надо.
– О! – старец прищурился, – не думай, будто хвастаюсь, лишь отвечаю на твой вопрос, но давай-ка попробую… Так-так. Называют меня по-разному: Справедливость, Счастье, Добро, Улыбка, Грусть, Печаль, Любовь, Расставание, Ожидание, Тоска и Радость. Гнев, Восторг, Смех, Слёзы, Злость, Обида и Прощение. Разочарование, Ожидание, Предвкушение, Негодование и Нетерпение. Ликование и Сила. И это лишь самая маленькая часть.
– Ого! – подивился Вова, – это всё вы?
Старец легонько кивнул.