Зря.
Пока ждёте проды от меня обратите внимание на цикл Дмитрия Дашко "Ротмистр Гордеев". Первая книга https://author.today/work/234828
Глава 4
Событие десятое
Ей-ей, и почестей никаких не хочу. Оно, конечно, заманчиво, но пред добродетелью всё прах и суета.
Николай Васильевич Гоголь, из книги «Ревизор»
– Артист!
– Фомин!
– Володя!
– Вовка!
– Твою мать!
– Фомин, это что такое? – Василий Сталин стоял у двери в кабинет, разговаривал с секретарём или ординарцем, или как там эта должность называется, с капитаном, стоящим навытяжку перед ним, и тут Вовка зашёл в приёмную одним из последних, вся команда уже толпилась в большой длинной комнате. Стулья вдоль стен стояли, но кроме Чернышева никто не сидел, стояли, разбившись строго по пятёркам. Динамо, ЦДКА, ВВС МВО.
Народ, увидев сине-зелёного Фомина, разве что свистеть не стал, памятуя, где находятся. Перед Василием Иосифовичем все расступились и примолкли, только головами качали, то ли укоризненно, то ли сочувственно.
Васька подошёл к Фомину и обошёл даже его почти по кругу, остановился сбоку и, чуть голову наклоня, стал огромный фингал под глазом у того рассматривать. Не все ещё украшения морды лица. Утром, когда Вовка глянул на себя в зеркало в ванной комнате, то сам захотел посвистеть. Не получилось – губа треснула верхняя и коркой крови запеклась. Нос распух, ну и под глазом красивый бланш. Самое то – на награждение идти.
Заспанная тётя Света за ним в ванну вломилась, не, не за продолжением ночных упражнений. Помочь умыться и припудрить носик.
– Свет, нужно усилить эффект, а не пудрить. – Оглядев себя в зеркало, сделал неожиданный вывод Фомин.
– Ты, дурак! К Сталину…
– Не, я знаю, чем закончится. Тащи йод и зелёнку, будет боевую раскраску рисовать.
И вот сейчас Вовка стоял, можно сказать, по стойке смирно и демонстрировал побитость полную.
– Товарищ генерал-лейтенант, вчера, возвращаясь домой от Аркадия Николаевича Аполлонова, был… Меня попытались убить и ограбить два преступника. Один был с ножом, второй с кастетом… Наверное. Уж больно тяжёлые удары. Мне с трудом удалось отбиться. Задержать преступников не смог, они сбежали. – Ну, кто видел, что сбежал как раз он.
– А что милиция? – Это из-за спины Сталина показался Чернышёв.
– Да, Фомин, ты милицию вызвал? – начал крутить головой Сталин, очевидно милиционеров у себя в приёмной разыскивая.
– Никак нет, товарищ генерал, телефон испортился, – Вовка перед уходом утром аккуратно провод отсоединил от розетки, ну, вроде сам отпал.
– А соседи. У вас соседи не простые, у всех телефон есть? – умный.
– Поздно было, не хотел людей будить и пугать своей физиономией.
– Дурак. Ладно! Не будет такого! Ты ведь сейчас младший лейтенант и лётчик. Не будет такого, чтобы в Москве, в центре города, бандиты на офицеров лётчиков нападали. – Сталин решительно вернулся к столу с секретарём … Или ординарцем.
– Алексей. Позвони в МУР. Чтобы через полчаса лучшие у меня были в кабинете. Кто у нас сейчас МУРом руководит?
– Комиссар милиции III ранга Урусов Александр Михайлович – Начальник Московского уголовного розыска. – Вскочил капитан – Алексей.
– Соедини меня с ним.
Сталин словно забыл о присутствующих тут хоккеистах. Холерик, чего с него взять?
Но начальника угрозыска в кабинете не оказалось, и Василий Иосифович вспомнил о мероприятии, для которого и собрал народ.
– Потом Фомин тобой займусь. Проходите мужики. Сейчас награждать вас будем. Молодцы все. Орденов давать не могу, потому их не будет. А награды будут.
Хоккеисты гуськом прошли в кабинет Сталина младшего. Он был не меньше приёмной. Вполне все двадцать человек влезли. На длинном столе в центре кабинета лежали грамоты, с изображением двух истребителей на фоне синего неба. А поверх каждой грамоты лежала приличная стопочка кремово-розовых банкнот с Лениным. Сторублёвки.
Василий Сталин сам брал грамоты со стола, читал фамилию и, пожимая руку, передавал грамоту, а потом и деньги.
– Ещё Спорткомитет вас награждать будет, а это от меня и всех лётчиков. По три тысячи рублей премии и грамоту МВО ВВС. – Последним оказался Вовка. Василий Иосифович потянул ему руку для рукопожатия и отдёрнул. Костяшки сбиты, в коростах, и залиты зелёнкой и йодом. Красота.
– Ссуки! Георгию Константиновичу не только Одессу, но и Москву нужно от всей этой нечисти очистить. Поговорю с отцом. – Он передал деньги и грамоту Фомину без рукопожатия. Потом всё же передумал и, притянув к себе, обнял. Так себе получилось сантиметров на двадцать ниже. Скорее к груди припал.