– Да, уйдите вы! – опять попыталась отделаться от пацанов Аполлонова. Напрасно, только ухудшила ситуацию.
– Жадина-говядина! Сосисками набита, на меня сердита! – и все пацаны подхватили.
– Жадина-говядина, злая шоколадина!
– Жадина-говядина! Солёный огурец, кто его не кушает, тот молодец!
И тут произошло чудо.
– Фомин пошли отсюда! – Наташа схватила Вовку за рукав.
– Фомин! Парни – это Владимир Фомин! Парни – это Рыцарь!
– Сам ты – рыцарь. Он – Артист!
Мальчишки окружили их плотным кольцом и стали, как дорогущую игрушку красными от мороза пальчиками трогать пальто на Вовке.
– Дайте пройти, – Дёрнула Вовку снова за руку Аполлонова.
Вжик, и народ почтительно прянул в стороны.
– А вы чехов побили? А вы…
Пришлось ускориться. Мальчишки проводили их до самого подъезда, и только стоящий у подъезда одноногий вахтёр в милицейской шинели заставил их ретироваться.
– А почему ты Артист? – перед квартирой опять дёрнула за рукав Фомина Наташа.
– У всех хоккеистов и футболистов прозвища. Юрий Жибуртович – «Копуша», Борис Бочарников – «Джигит», Трофимов – «Василёк», Юрий Тарасов – «Багратион», да у всех прозвища. Я анекдоты рассказывал, когда с командой знакомился. Мне нравится. Не «Копуша».
– Артист, – попробовала на вкус начинающая актриса, – Нет, Я тебя буду по-прежнему звать Вова. Звони, Артист.
Торжественная встреча именно так и выглядела. Первой стояла по стойке смирно Ленка, потом по росту мама Тоня и последним, в генеральских лампасных штанах и майке алкоголичке, Аркадий Николаевич.
Вовку затискали мелкая и мама Тоня, а потом крепко, как равному пожал руку Аполлонов.
– Раздевайтесь, руки мыть и за стол! – скомандовала генеральша, но Ленка не выдержала:
– А подарки!?
– После…
– Подарки! – чуть не плачет.
– Да, не проблема. – Вовка пристроил чемоданчик на тумбочку и, щёлкнув замочками, открыл.
– Я первая! – сунулась ему под руку егоза.
– Держи, – Фомин вытащил коробочку, бархатом обшитую, словно там не коралловые бусики, а колье и алмазами.
Бамс. Это дверь в девичью комнату за бесёнком захлопнулась. Опасалась видимо, что драгоценность изымут.
Следом последовали два пузырька с духами. А ведь вкусно пахнут. Обе сразу попробовали, вылив приличную часть на себя.
Председатель Спорткомитета улыбнулся, получив зажигалку серебряную с Эйфелевой башней, а потом отвесил Вовке приличный такой подзатыльник. Не больно в целом, но обидно.
– Пап, ты чего?! – бросилась на защиту кавалера Наташа.
– Я же его за умного держал! А он вон чего отчебучил. Вот, представь, Володя, идёт у нас совещание, и там Берия или Сам даже, курят все, и я тут решаю закурить и достаю зажигалку с этой хреновиной. Но это ладно, а вот если кто в гости придёт и увидит у меня эту зажигалку, а потом донос настрочит. Понимаешь, что может случиться?
– А вы им, что это символ, что русская армия уже брала Париж, а если они не одумаются, то ещё раз его захватим, – почесал всю зашитую голову Фомин.
– Потом, на допросе в подвале? Эх! Не мог со звездой какой зажигалку выбрать?!
– Не подумал.
На самом деле не подумал. Как-то стороной обтекали его реалии современные. 1949 год. Что там? Сейчас начнётся «дело врачей». Или уже идёт? И начнутся массовые гонения на евреев. «Дело врачей» или его продолжение – «Ленинградское дело»? Очень мало Челенков знал об этих событиях. Поводом станет неожиданная смерть Жданова в результате врачебной ошибки. Руководитель Ленинградской партийной организации и кроме того свояк Сталина (его сын был женат на дочери Сталина Светлане), умер в конце прошлого года, ему был неправильно поставлен диагноз и не распознан инфаркт. После его смерти все врачи СССР, лечащие высших руководителей, были объявлены потенциальными «убийцами в белых халатах», «английскими шпионами».
Со дня на день начнётся истерия в газетах. Там напишут о том, что врачи «подсыпают толчёное стекло» в лечебные порошки. Люди перестанут ходить в аптеки и поликлиники.
Уже идёт в газетах кампания по борьбе с космополитизмом, «низкопоклонством перед западом». В 1947 году были запрещены браки между советскими и иностранными гражданами. Из-за чего, кстати, Жириновский лишится отца.
Нда, а он тут со своей зажигалкой. Хорошо хоть не видел никто.
Событие восьмое
Всякая музыка идёт от сердца и должна вновь дойти до сердца.
Г. Гауптман
Ноты – это лишь искусство записывать идеи, главное – это иметь их.