Пацанам было очень весело, и потом они шумной толпой отправлялись домой, жуя на ходу теплые зерна, и взахлёб рассказывали друг другу, как это было здорово и смешно.
Подобные "забавы" проделывались не более двух раз, вернее не более двух вечеров. Может они и позже потом кем-то исполнялись, но явно не Славкиными друзьями. Ибо уже к вечеру второго дня, или утром третьего шутники были разоблачены и карающая рука отцов опускала на их оголенные места, ниже поясницы, солдатский кожаный ремень, а некоторым доставалось бичом или вожжами. После таких воспитательных мер пожевать зерна больше не хотелось.
Так что главной забавой, безобидной и более полезной оставалась рыбалка, выливание хомяков и сусликов и лазанье по ярам для добычи яиц из гнезд птиц... Более выгодной, в двойне, была добыча сусликов: во-первых, за каждую шкурку платили по пять копеек, что равнялось одному походу в кино, а во-вторых, поджаренное мясо сусликов было очень вкусным.
Славка со своими друзьями-ровесниками изредка брали своих младших братьев и сестер на эти мероприятия, всё-таки лишний бидон с водой не будет мешать, а если не брали, то Вовка и подобная "мелюзга" с их переулка собиралась в свою "стайку" и находила себе игры по своему статусу. В основном это был сбор цветных стекляшек и "уничтожение" урожая в огороде: огурцов, морковки и, конечно же, поедание черемухи, благо черемухи в огороде было полно.
Однажды Славка с друзьями притащили кучу свинцовых решеток из старых аккумуляторов и решили стать "металлургами". Разведя в огороде костер и наделав в земле несколько небольших углублений разной формы, наломав свинца и уложив его в консервные банки, ребята приступили к первой плавке. Вовка с любопытством наблюдал за этим процессом. Металл оседал и превращался в блестящие капли, капли катались по дну банки, то соединялись в одну большую массу, то разбегались на несколько. Потом пацаны выливали эту жидкость в лунки-формы и ждали, когда она остынет. Процесс остывания был не таким быстрым: свинец, принимая форму, какое-то время пузырился, сверкая серебром, медленно остывал, становясь тёмно-серым. После первой партии отливки они долго и внимательно рассматривали свои "шедевры металлургии" и приступали ко второй плавке.
Вовкина природная любознательность, помноженная на желание поучаствовать и помочь, родила у него идею о необходимости ускорить процесс остывания отлитого металла, и пока Славка с друзьями расплавляли свинец, он сбегал в дом, набрал кружку холодной воды и поспешил к месту дружно идущей плавки.
"Металлурги" уже заканчивали заливать формы, Вовка подоспел во время и с разгону выплеснул воду в одну из форм. Вода злобно зашипела и расплавленный свинец начал брызгаться, разлетаясь в разные стороны со скоростью пуль. Ребята бросились наутек, но горячие капли свинца догоняли их, впиваясь в спины.
Слава "почетного сталевара" Вовке не досталась, зато потом досталось пару пинков и несколько оплеух от старшего брата, а также около десятка волдырей от ожогов на спине и голове.
"Металлургический завод" прекратил свое существование...
Потом, когда Славка с друзьями отправлялись на поля выливать сусликов или собирались на рыбалку на Обь, Вовка долго канючил:
- Меня-то возьмите, я тоже хочу!..
- Хватит пищать, сиди дома и играй вон со своими, а то жди от тебя опять чего-нибудь эдакого! - Говорил Славка и с друзьями удалялся на промысел.
От таких слов Вовке становилось грустно и обидно. Правда, ненадолго, потому что, благодаря его "пытливому уму и фантазёрству" эта обида быстро проходила и на смену ей приходила какая-нибудь новая идея.
После одной из таких идей бабушка чуть ли не бегом вела его в больницу для промывания уха.
Дело было так.
Получив в очередной раз отказ от старшего брата в участии в рыбалке, Вовка, побродив по переулку, зашел в свой огород. В гуще черемухи он увидел, что на ветках появилась какая-то большая и широкая серо-белая полоса - это были мотыльки, сидевшие на ветках плотно друг к дружке.
Решение было принято быстро: "Это - тля! Они едят нашу черёмуху, нужно их немедленно разогнать!" - Подумал Вовка. Отойдя на некоторое расстояние, он стал кидать в их сторону земляные камни. Недолет, недолет. Эффект слабый. Тогда он взял длинную палку как саблю и, подойдя ближе к полчищу мотыльков, начал махать и бить ей в эту серую глазастую массу. Мотыльки с громким шорохом поднялись и стали беспорядочно летать, ударяясь то об ветки, то об Вовку и в какой-то момент ему показалось, что они на него начали нападать, стукаясь о его лицо, плечи. Он отступил и тут кто-то влетел ему в ухо. И там застрял, шевелясь в его голове. Вовка заорал и рванул в дом. В ухе противно шевелилось насекомое. Было ощущение, что оно там летает!
Бабушка быстро перевязала Вовке голову платком, и они бегом побежали в больницу. Родственница, работавшая медсестрой, всплеснула руками и спросила:
- Чего опять стряслось-то?
- Да, вот мотылек ему в ухо влетел!- ответила бабушка.
- Вовка, ты Вовка, всё у тебя что-то приключается, чудо ты наше! Как он туда к тебе попал-то?
- Я, знаю? Взял и влетел!
- Ясно, что влетел. Ну, давай будем вымывать его! Твоего мотылька.
После промывки уха, тетка на всякий случай прошприцевала ему и второе. Вовке сразу полегчало и показалось, что солнце светит ярче и слышит он еще лучше, чем раньше, даже шелест травы за окном!
Домой они шли не торопясь, до тех пор, пока их не догнали Славка с друзьями, возвращавшиеся с рыбалки.
- Баб, он чё сбежал что ли? - Спросил Славка.
- Да нет, он тлю сгонял с черемухи, вот один мотылёк ему в ухо и залетел. Из больницы идем.
- Вечно у тебя чего-нибудь происходит, - буркнул Славка.
- Ну, ты и вояка, - рассмеялись пацаны.
Вовка прибавил шагу, реплики пацанов ему были не интересны. Дорога домой оказалась намного короче...
1962
Поездка в Ленинград
Вовке повезло.
Он ехал в Ленинград - не один, конечно, а с матерью и двоюродными дедом и бабой, которые ехали проведать дочь, ну а Вовка с матерью, вроде, как их сопровождали. Деду было уже 83 года, да и видел он плоховато, а вот память была у него хорошая: он помнил, как ещё при царе начинал служить в армии и отслужил почти 20 лет! Не часто, но рассказывал про ту, царскую службу, интересно рассказывал. А в деревне его звали все "Колчаком", говорят, что он и у белых успел побывать, а потом и у Будённого служил, и усы у него были длинные и толстые, говорили - как у Будённого, и он постоянно подкручивал их и направлял вверх. А ещё говорили, что он со Сталиным был одногодок. Вовка тогда ещё не знал и мало понимал, кто такие были Будённый и Сталин, но слышал, что кто-то из взрослых хвалил их в разговорах, а кто-то ругал. Но Вовке это, ни о чём ещё не говорило, он знал одно, что вот дед Илья уже старенький и поэтому присмотр за дедом был нужен, ну а кто, как не Вовка лучше сможет присмотреть за ним! Ну и мать, конечно тоже.
Вовка много слышал о Ленинграде от взрослых - в деревне многие мужики там фашистов били. И его родной дел Леонтий тоже там воевал, только Вовка его не застал, помер он года за четыре до Вовкиного рождения. Но кое-что про деда он слышал, и медали его геройские держал даже в руках. А ещё он очень любил слушать рассказы о войне, даже сам фантазировал на эту тему и, конечно, мечтал увидеть этот город, а тут такое подфартило!
Поезд двигался очень быстро, монотонно и интересно постукивая колёсами, приятно раскачиваясь из стороны в сторону и, главное, что страшно нисколечко не было. Людей в вагоне было много, но Вовка быстро познакомился почти со всеми и, важно расхаживая, заходил в соседние купе, садился на краешке и начинал спрашивать - кто куда едет и откуда, но в основном он рассказывал о своей деревне, о своём отце, который служил танкистом, а сейчас работает главным по машинам и полям.