Как он узнал? Что она сделала не так? Где допустила ошибку?
Энн замерла у него на коленях. Женщины в борделе утверждали, что каждый мужчина обожает хороший спектакль. Мужчины, по их словам, всегда хотят думать, будто они — превосходные любовники, поэтому охотно верят женским стонам и крикам. Но герцог догадался, что ее крики и стоны были искусственными. Он почувствовал ее напряжение. Господи, он настолько проницателен, что все понял?
Господи, какая ирония. Ей действительно понравилось. Она не боялась его. Она была так близка к кульминации, но оргазма не получилось. Теперь герцог опасался, что ей совсем ничего не понравилось.
— Вы действительно доставили мне удовольствие, — продолжала настаивать Энн. Как ей убедить его? Голос у него какой-то... обиженный. Ее главная задача как любовницы — сделать так, чтобы он был доволен в постели.
— Это потому что я слепой, да?
Вопрос герцога смутил Энн.
— Это... — пробормотала она и умолкла. — Вы необыкновенно хороши. Все, что вы делаете для меня, прекрасно. Идеально. — Если ее спектакля оказалось недостаточно, что теперь она может сделать? И почему это важно, испытала она оргазм или нет? — Вы самый превосходный любовник, ваша светлость. И единственное, что мне хочется сделать, так это доставить вам удовольствие.
В полной тишине Энн слышала, как стучит ее сердце. Она сказала ему правду. Он оказался прекрасным любовником, и она действительно хотела доставить ему удовольствие.
— Ну хорошо, дорогая. Давай тогда испытаем это удовольствие вместе. Может быть, в этот раз на кровати?
Энн сонно сопела на груди герцога.
Боже мой, неужели они два полных дня провели в постели, занимаясь любовью? В ту ночь, когда он интересовался ее оргазмом, это происходило еще три раза. Теперь, похоже, герцог поверил в то, что она побывала на вершине страсти. Разочаровывало лишь одно: она просто не могла достичь оргазма. Может быть, все дело в ней. А может, свою роль сыграло ее прошлое. Ей нравилось заниматься любовью с герцогом, но она не могла достичь наивысшего блаженства от этого процесса. И должна держать это в строгом секрете.
В процессе занятий любовью они прерывались только на еду, которую им подавали в спальню. Энн быстро поняла, почему герцог не хотел присутствия посторонних во время трапезы. Он все еще учился есть, ничего не видя.
Энн, воспользовавшись опытом дедушки, показала герцогу, как для удобства разложить еду на тарелке по принципу циферблата: мясо туда, где на циферблате было бы три часа, картофель — в районе девяти, овощи — на двенадцати. Она тихо попросила Тредуэлла научить лакея при каждом прием пищи сервировать еду для герцога именно в таком порядке и осторожно подсказывать расположение каждого блюда.
— Ангел мой, пожалуй, нам пора выбраться из постели. — Усмехнувшись, герцог провел рукой по растрепанным волосам Энн.
— Мм... нам пора?
— Настало время поменять постельное белье, любовь моя, — рассмеялся герцог. — Наградой за это станут чистые хрустящие простыни.
— Было бы замечательно. Возможно, вы разделите их со мной на всю ночь? — осмелев, спросила Энн.
Девон не спал с ней вместе. Ждал, пока она, как он думал, засыпала, уходил в соседнюю спальню и закрывал за собой дверь, вероятно, чтобы она не слышала его криков или не знала, что большую часть времени он ходил по комнате.
Но Энн все это слышала, и всякий раз, когда он кричал во сне, она торопилась к нему. Не важно, насколько сильно он метался во сне, она садилась на край кровати и успокаивала его. Должно быть, он настолько сильно уставал от занятий любовью, что даже не просыпался, когда она прикасалась к нему. Всякий раз ей удавалось вернуть его к нормальному сну.
Энн знала, что Беккет ее не послушал: он все-таки приносил в ту комнату бренди. Два дня подряд, когда герцог спал, она потихоньку разбавляла напиток. Совсем понемногу, чтобы никто не заметил.
— Так вы попробуете спать со мной, ваша светлость? — не услышав ответа, повторила свой вопрос Энн.
— Ангел мой, — вздохнул Девон, — почему тебе так хочется рисковать? У нас нет необходимости спать вместе. Мы можем позаниматься любовью, потом я оставлю тебя отдыхать. — Герцог намотал на свой палец один из ее спутанных локонов. — Это превосходно работает. Даже мои родители, нежно любившие друг друга, не ночевали в одной постели. Отец всегда утверждал, что для него это было частью волнительного действа: подойти к комнате матери, постучать в дверь и надеяться, что она ответит взаимностью.
Энн захихикала в ответ. Это правда: женатые пары не делили постель. Почему она так решительно настроена заставить его спать вместе с ней? Это докажет ему, что он исцеляется, а Энн была уверена, что все так и есть. Но вместе с этим она боялась, если ему приснится ночной кошмар и он ударит ее, то воспримет это как доказательство собственного сумасшествия.
Но он не сумасшедший. После пары дней, которые она провела вместе с ним, Энн была абсолютно уверена в этом.
Герцог пошлепал ее по мягкому месту и оторвал от себя, нежно помогая ей растянуться на сбитых простынях рядом с собой.
— Я приказал заложить экипаж, чтобы отвезти тебя в деревню. Там есть портниха и шляпница. Выбери себе одежды столько, сколько пожелаешь. Швея должна немедленно все подогнать по размеру. Напиши записку с этими указаниями, я ее подпишу.
— Вы хотите, чтобы я купила одежду?
— Мне показалось, что у тебя, кроме моей рубашки и платья, в котором ты появилась здесь, ничего больше нет. Я не могу держать тебя здесь и заставлять день за днем ходить в одном и том же платье.
— Два дня вы держали меня вообще без платья.
— Не забывай наш договор. Я не справляюсь с обязанностями покровителя, — беспечно сказал герцог и тут же мрачно поджал губы. — Если бы мы были в Лондоне, утром, после того как я сделал свое предложение, ты бы первым делом помчалась к самой модной модистке в городе.
Помчалась бы? По правде сказать, она бы так не сделала. Так быстро она бы не додумалась до этого. В течение многих лет она не могла даже мечтать о покупке платья. Но, являясь любовницей герцога, она опозорит его, если не будет следовать моде. По иронии судьбы она поставит его в неудобное положение, если не будет легко тратить его деньги. Тем не менее Энн почувствовала облегчение, ведь герцог, похоже, забыл о ее напряженности.
— Составите мне компанию в моем путешествии, ваша светлость? — спросила Энн. — Тредуэлл говорил мне, что наша вчерашняя прогулка под дождем — первая для вас за две недели.
— По-видимому, однажды ночью я выбежал из дома в лес, когда мне приснилось, будто я участвую в сражении. Закончилось все тем, что я оказался в реке и едва не утонул. Поскольку в тот раз все обошлось, следующую попытку я решил отложить.
Господи, неудивительно, что он не покидает дом.
— Поехали со мной. Будет замечательно, если мы прогуляемся вместе.
— Нет, мой ангел. Поезжай сама и возьми кого-нибудь из прислуги. Купи все, что пожелаешь. Я не смогу увидеть это, но хочу знать, что ты довольна.
Экипаж герцога с грохотом катился по главной улице деревни Уэлби, которая находилась в четырех милях от его дома. Энн высунулась из окна. Сквозь серые облака проглядывали лучи солнца, освещая ряд небольших магазинчиков. Деревенские дети бежали за экипажем. На пороги магазинов выходили лавочники. Дамы поспешно приводили в порядок наряды своих дочерей.
Зеленые просторы общинных земель напомнили ей о деревенских праздниках, и о Майском дереве, и о том, как она носилась по траве, несмотря на то, что обычно носила белоснежное муслиновое платье. Потом от внезапного сердечного приступа умер отец, и Энн, потеряв его, даже не успела оправиться от ужаса, как появился Себастьян. Он был виконтом. И хотел жениться на ней.
С того времени как Энн исполнилось восемь лет, Себастьян, всякий раз, приезжая в Лонгсуорд, демонстрировал свой пристальный интерес к ней. Он стал целовать ее, но не легкими поцелуями кузена, а прижимался к ее губам своими ужасно мокрыми губами. Всякий раз, когда он заставал Энн одну, он прикасался к ее груди или к мягкому месту или засовывал руку под юбку и гладил ее ноги. Даже теперь, вспоминая об этом, Энн бросало в дрожь. Она чувствовала себя неловко, ей казалось, будто она в чем-то виновата, изнутри поднималась волна тошноты.