— Проклятие, — Кавендиш сдернул с головы бобровую шапку и провел рукой по волосам, — я пытался. Я предположил, что она направилась в Марч-Хаус, но, оказалось, она уехала, никому не сказав куда. Мы решили, что она поехала к подруге. Никто даже не подумал, что она отправится к тебе. Я бы и не знал, если бы не получил письмо. Я сходил с ума от тревоги за нее. И, тратя время на ее поиски, пропустил рождение своего ребенка.
— Весь процесс родов ты бы провел со мной в пивном баре, запивая тревоги и опасения...
— Опасения? — побелел граф. — Что-то пошло не так? Поэтому она в постели?
— Нет, все в порядке. Мне сказали, что роды были быстрыми и относительно легкими. Каро вела себя превосходно, она сильная. Кавендиш, иди, посмотри на своего сына.
Энн отошла от двери и с сыном графа на руках поспешила наверх. Там она обнаружила только что проснувшуюся леди Кавендиш, которая пыталась сесть. Увидев сына, она улыбнулась ослепительной улыбкой.
— Вот он, — сказала Энн. — Пока спит, но, я думаю, скоро проснется и захочет есть. — Она положила ребенка на руки матери, пока служанка подкладывала под спину графини подушки. Даже поспав совсем немного, она замечательно выглядела. Темные волосы падали на одно плечо, фиалкового цвета глаза излучали радость, когда она тихо поглаживала малыша.
— Ваша светлость... — опустилась перед ней на одно колено Энн.
— После всего, что мы прошли вместе, Сэриз, думаю, ты должна называть меня Каро. Во время родов ты видела и как я кричала, и как тужилась.
Этот жест признания тронул Энн.
— Приехал ваш муж. Девон ведет его сюда.
— О нет, — побледнела графиня, испуганно округлив глаза. — Ох! О Боже! Что я должна делать? Я не хочу видеть его! Он будет в ярости.
— Я так не думаю. Мне кажется, он обрадуется встрече с вами.
— Я ужасно выгляжу. — Дрожащей рукой графиня неумело пыталась убрать капризный локон.
— Вы выглядите прекрасно, — твердо сказала Энн и посмотрела новой подруге в лицо. — Вы должны увидеться с ним и поговорить. У вас родился сын, который заслуживает иметь счастливую семью. Он будет чувствовать себя намного безопаснее, если узнает, что его родители любят друг друга. Девон говорил мне, что вы женились по любви. Вам обязательно надо поговорить друг с другом и во всем разобраться.
Энн понимала, что только что превысила дозволенные границы новой дружбы. Но к ее удивлению, Каро, бережно приложив ребенка к груди, кивнула:
— Хорошо, я поговорю с ним. Пусть войдет и увидит своего сына.
Энн собиралась, передав Девону слова Каро, уйти. В конце концов, это семейные дела. Но Девон настоял, чтобы она пошла вместе с ним и Кавендишем в комнату сестры. Как только они оказались там, граф и графиня безучастно уставились друг на друга.
— Это наш сын?
— Да, — только и произнесла графиня.
Они чувствовали себя неловко, как молодые любовники, притворяющиеся, что ничуть не нервничают перед первым поцелуем.
Малыш, наверное, почувствовал напряжение, потому что оторвался от груди, которую Каро во время кормления застенчиво прикрывала кружевной накидкой. Ребенок заплакал, и графиня не могла уговорить его взять грудь.
В конце концов Энн решила рискнуть. Пусть она вызовет гнев Девона, потеряет дружбу с графиней, пусть ее выгонят.
— Лорд Кавендиш, Каро приехала сюда, поскольку она несчастна. Она считает, что вы ее разлюбили. Я не знаю как, но вы дали ей повод думать, будто сбились с пути истинного. Вы должны поговорить друг с другом! Вы — новоиспеченные родители и сами видите, ваш сын чувствует возникшие неприятности. — Она надеялась, что достала козырную карту, но когда Кавендиш потрясенно посмотрел на ребенка, а Каро прикрыла рукой рот, Энн пожалела о своих словах.
— Это правда? — медленно спросил граф. — Ты несчастна? Ты... бросила меня?
— Ты больше не хотел меня, — покраснев от смущения, ответила Каро.
— Как ты могла такое подумать?
— А почему я должна была думать по-другому? Харриет очень ясно дала понять, как близко вы с ней знакомы. Она рассказывала леди Фенвик о твоих постельных играх с ней, догадываясь, что я все слышу.
— Я никогда не прикасался к ней, Каро, — недоумевая, моргал Кавендиш. — Что бы она ни утверждала, это ложь.
Они торопливо говорили, перебивая друг друга. Кавендиш все опровергал, а Каро все больше выглядела расстроенной и растерянной.
— Почему ты не поговорила со мной, Каро? — Кавендиш опустился перед ней на колени. — Да, Харриет преследовала меня. Я просил ее прекратить это, но она не слушала. Она сводила меня с ума. Чем больше она добивалась меня, тем сильнее я раздражался.
— Прости меня, — заплакала Каро. — Наверное, я сошла с ума. Я подумала, что потеряла твою любовь...
— Никогда. Должен признаться, что боялся прикасаться к тебе из-за страха навредить ребенку. Признаю, меня пугала идея отцовства, Мой собственный отец был жестоким человеком, и я знаю, что отдалился от тебя, тревожась о том, каким стану отцом.
Малыш наконец решил поесть.
— Вам понадобится простынка, милорд, — быстро подала графу простынку Энн.
— Положи себе на плечо, — ухмыльнулся Девон, — пригодится, когда твой сын закончит есть.
После этих слов Энн с Девоном вышли из комнаты и тихо прикрыли за собой дверь.
— Думаешь, моя сестра научилась не делать скоропалительных выводов? — спросил Девон.
— Надеюсь, — прошептала Энн. — Ведь понятно, что они очень сильно любят друг друга. — Энн не понимала, как Каро не заметила очевидного: как сильно муж любит ее.
— Ты простил меня? — приглушенно звучал из-за двери взволнованный голос Каро. — Если бы я не убежала, ты бы присутствовал при рождении...
— Девон говорит, что мужчин в любом случае не пускают в комнату, где рожают. Они сидят где-нибудь поблизости с бутылкой бренди и пьют. Ну конечно, я простил тебя. Но отныне, моя прелестная жена, я не собираюсь выпускать тебя из виду. Ты дала имя нашему сыну, дорогая?
— Я еще не дала ему имя! Мы с Сэриз говорили об этом, и она убедила меня подождать, пока ты не приедешь. Она настаивала, что ты за мной приедешь.
— Это была Сэриз? Должно быть, именно она послала мне письмо, сообщив, где ты находишься.
— Насколько я понимаю, ты автор письма, отправленного моему зятю?
Как только Кавендиш произнес свои слова о ней, Энн уже знала, что Девон устроит ей допрос. Она понимала, что рисковала собственным положением. К счастью, ее план сработал. Если бы Кавендиш не примчался к жене, разве случился бы у этой истории такой счастливый конец?
— Да, — просто ответила Энн.
Девон распахнул дверь в библиотеку. Его лицо не выражало никаких эмоций, и Энн не представляла, чего ждать. Неужели она будет наказана? Интуиция подсказывала, что надо ждать приступа гнева. Любовница не вмешивается в дела семьи своего покровителя. Энн была уверена в этом. Может, она наконец довела его до крайности, и он отпустит ее.
Нащупывая дорогу тростью, герцог подошел к длинному столу.
— Ты не говорила мне об этом. — Повернувшись на звук ее шагов, Девон прислонился к столу.
— Я понимаю, что перешагнула границы дозволенного. Ты собираешься наказать меня?
— Заманчивая идея, — ухмыльнулся герцог. — Вот только за что я должен наказать тебя, ангел мой? Твой план сработал. Очевидно, ничего другого, кроме ребенка, не существует, чтобы свести мужчину и женщину вместе и заставить их честно поговорить друг с другом. Я привел тебя сюда не ради наказания. Я надеялся, ты почитаешь мне, пока моя семья... занята, — с надеждой в голосе, как мальчишка, пробормотал герцог, и у Энн дрогнуло сердце. Она великолепно справится с этим.
— Ну конечно, почитаю!
— Мне на ум пришла одна особенная книга. Она называется «Мейфэрский особняк» и стоит на верхней полке в конце южной стены у окон.
Энн толкнула медную лестницу, и та покатилась по рельсу вдоль полок к последней колонне. Девон, ориентируясь на шум, приблизился к лестнице и взялся за ее основание, когда Энн полезла наверх. Перебирая пальцами корешки книг, она пыталась отыскать то, что нужно, как вдруг почувствовала, как сзади поднимаются юбки.