— Томас был очень груб со мной, — с бледным лицом кивнула миссис Таннер. — Я подумала, что он винит меня в случившемся.
— Он во всем винит себя. Ему нужны любовь и поддержка. Ради Томаса, — добавила Энн, — вы должны принять помощь от герцога Марча. Если вы не сделаете этого, какое будущее его ждет?
Женщина побледнела еще больше, и Энн почувствовала, как по ее спине пробежала дрожь. Такую дрожь она чувствовала и раньше, когда беспокоилась за здоровье матери. Почему женщины такие упрямые? Почему не принять небольшую помощь? Много лет назад она взяла монетки у герцога Марча, когда он дал ей их, чтобы она не продавала свое тело. Вряд ли это было неправильно.
— Вы хорошо шьете? — спросила вдруг Энн, подумав о матери.
Видя гордую улыбку миссис Таннер, она попросила ее показать свою работу. Женщина оказалась прекрасной швеей. Работа швеи — изнурительная и плохо оплачиваемая... Но разве так должно быть? Что, если такие женщины, как миссис Таннер, владели бы собственными мастерскими? Они могли бы владеть ими сообща и вместо того, чтобы получать за свою работу жалкие копейки, прилично зарабатывать на жизнь. Господи, она может продать экипаж, который подарил ей Девон, и помочь встать на ноги в своих собственных мастерских десятку женщин!
У Энн созрело собственное решение, как помочь миссис Таннер. Вместо того чтобы давать подачку, она даст ей возможность.
— Я вложу деньги в ваше дело, — объяснила она свою идею миссис Таннер, — и получу прибыль от этого. И это не будет подачкой.
Женщина закусила губу, убрала упавшие на лицо белокурые локоны и наконец улыбнулась.
— Я была бы вам очень благодарна, мисс.
С облегчением и надеждой в душе Энн вышла и заспешила вниз по лестнице.
На ступеньках у нее за спиной раздались тяжелые шаги.
Она обернулась и замерла на секунду. Она увидела то, во что отказывалась поверить. Лысый череп. Крючковатый нос. Триумфальный взгляд. Мик.
Энн повернулась и побежала вниз. Ноги скользили по ступенькам, поэтому ей пришлось уцепиться за перила, чтобы не упасть. Шаги Мика грохотали по лестнице следом за ней. Энн закричала, взывая о помощи.
Но это были трущобы, никто не вышел. Никто не придет на помощь пронзительно кричащей женщине, боясь за собственную жизнь.
Еще один лестничный пролет, и она окажется на улице, где стоит ее экипаж. Энн что было силы мчалась по скрипучим ступенькам. Как Мик нашел ее? Наверняка следил. Но если он обнаружил ее дом, почему не напал на нее там?
Идиотка. Она пришла сюда одна, чтобы не напугать Томаса. Мик наверняка ждал, когда она совершит подобную глупость...
Что-то ударилось ей в спину. Она поскользнулась, но ее подхватили за шиворот. Мик дернул ее так грубо, что она упала ему на грудь, и он сомкнул свои объятия.
Ее нож. Она могла его вытащить. Ей придется его вытащить. Это был единственный способ спастись. Но только угрожать Мику бесполезно, этим его не напугать. Ей придется ударить его ножом. Энн ухватилась за ворот своего плаща, молясь, чтобы Мик расценил этот жест как испуг. Она скользнула пальцами внутрь и нащупала рукоятку ножа.
О Боже, она не сможет это сделать. Она не сможет забрать жизнь человека. Даже такого, как Мик.
— Поторопись, Энни, — сердито проворчал Мик. — Виконт ждет.
Он потащил ее к открытой двери. У Энн упало сердце. Он собирался вывести ее другим путем, не через входную дверь. Ее прислуга даже не узнает, что ее здесь уже нет.
Надо хотя бы пригрозить ему.
Одно резкое движение, и она вытащила нож. Содрогаясь от ужаса задуманного, Энн нанесла удар в плечо Мика. Но ей не повезло, лезвие не проткнуло кожу, оно скользнуло по бицепсу.
— Хочешь создать проблемы, Энни? — прорычал Мик. — Глупая шлюха.
Его слова поразили Энн в самое сердце. Мик дернул ее за запястье. Она пыталась удержать рукоятку ножа, но пальцы безвольно разжались сами, и нож упал на пол. Мик набросил ей на лицо что-то белое. Влажная ткань оказалась у нее во рту, и от сладкого приторного запаха у нее скрутило желудок. Энн боролась с собственной слабостью, чувствуя, как немеют конечности. На нее обрушилась темнота. Откуда-то издалека до нее донесся триумфальный смех, потом пол стремительно ушел из-под ног, и Энн с головокружительной скоростью провалилась в темноту.
Глава 23
Энн очнулась от грубой встряски и почувствовала, как кружится и болит голова.
— Нет... — прохрипела она, отчаянно пытаясь остановить человека, причинявшего ей боль, но руки не двигались. Как она ни напрягалась, руки не шевелились. В спутанном сознании промелькнула мысль о том, что руки связаны у нее за спиной.
Она не видела Мика, но он, должно быть, поднес к ней свечу, потому что вокруг нее разливалось большое светлое пятно. Она лежала на полу, связанная по рукам и ногам, а сзади над ней зависла чья-то тень.
— Отпусти... меня. — Энн с трудом шевелила распухшими губами. — Мик...
— Это не Мик, моя дорогая.
Энн вздрогнула, услышав этот голос, но не смогла сдвинуться с места.
— Себ...астьян. — Она попыталась повернуться, чтобы увидеть его, в голове стучало от боли. Энн делала глотательные движения, борясь с подступившей к горлу тошнотой.
— Этот идиот Тейлор так сильно избил тебя. — Энн почувствовала прикосновение пальцев к своей щеке и вздрогнула. Кузен ткнул в болезненное место у нее на лице, и Энн едва не задохнулась. — Больно, да? Какой ад тебе пришлось пережить, потому что ты отказала мне, потому что твоя мать не отдала тебя мне в жены. — У него были такие же изящные пальцы, как у Девона, но их прикосновения казались ужасными. Ему как будто доставляло удовольствие прикасаться к синякам и ссадинам у нее на лице.
— Я... Мне было пятнадцать лет, когда мы уехали, — прохрипела Энн. — Ты... ты меня напугал. — Неизвестно, что там применил Мик, чтобы отключить ее сознание, но Энн до сих пор плавала в каком-то тумане. Она напоминала ту девочку, которая беспомощно плакала, когда кузен заставил ее сесть к нему на колени и трогал так, что у нее бегали по телу мурашки. Девочку, которая замерла от ужаса, бросив в него ночной горшок и понимая, что он будет мстить. Энн испытала сейчас старое ощущение западни.
Это ощущение лишило ее сил. Оно парализовало Энн. Она помнила его с той минуты, когда впервые оказалась в борделе Мадам, но раньше никогда не равняла его с реакцией на знаки внимания со стороны Себастьяна. Неужели именно поэтому ей не хватало мужества сбежать от Мадам? Потому что над ней властвовали старые эмоции, которые она испытывала с Себастьяном?
Воспоминания, которые она так старательно запихивала в самые отдаленные уголки своего сознания, вдруг обрушились на нее с мощностью прорвавшейся плотины. Угрозы. Когда она была совсем маленькой, Себастьян угрожал ей. Он сломал ее любимую куклу, чтобы она позволила ему поцеловать ее. Он угрожал сломать другую игрушку, если она расскажет об этом. Когда умер отец и Себастьян взял бразды правления в доме в свои руки, он угрожал, что ударит ее мать, отправит ее куда-нибудь подальше, если Энн не позволит ему дотронуться до своей груди. Энн уступила тогда, чтобы защитить мать. Это случилось только один раз, но после этого он пришел к ней в спальню, взобрался на нее, и Энн почувствовала... как будто это она, позволяя прикасаться к себе, поощрила его на этот поступок. А потом мать увезла ее из этого дома.
— Что ты хочешь? — Энн постаралась придать своему голосу смелые нотки. Мик говорил, что Себастьян хотел сделать ее своей любовницей. Но если он связал ее так, значит, смирился с тем, что она никогда не позволит ему оказаться в ее постели. — Ты... ты собираешься изнасиловать меня?
Как будто на прогулке в парке Себастьян медленно обошел вокруг Энн. Видя его ботинки, Энн поворачивала голову, стараясь хоть что-то разглядеть. К ней понемногу возвращалась ясность ума, а глаза привыкли к темноте. Где она? Точно не у него дома. Неструганые доски на полу, осыпающаяся штукатурка на стенах и запах плесени. Похоже на заброшенный товарный склад, но в одном углу она увидела побитый молью матрац.