— Ну, по крайней мере, эту дверь точно не вскрывали, — Евгений подёргал за ручку. — Так что насчёт защиты памяти они, может, и не ошиблись.
— А зачем её вскрывать? Там семян нет, это в соседнее хранилище.
— Оно далеко отсюда? — поинтересовался Женька, продолжая осматривать дверь.
— Вроде, нет, где-то рядом совсем, — ответил я. — Но думаю, оно как раз и разграблено ради еды. А здесь что? Микрофильмы и перфокарты? Или ты знаешь ещё какой-нибудь способ сохранить данные на столь большой срок?
— На что-нибудь типа грампластинки, только из устойчивого к коррозии сплава, как у оригинального «Вояджера». А ещё раньше были такие оптические диски, там лазером информация считывалась. Правда, делались они из пластика с металлическим напылением, так что насчёт долговечности ещё надо смотреть. Проберёмся в хранилище — узнаем.
— Ну что там? Резать будем? — спросил я, когда Евгений отошёл от двери.
— Замка как такового не вижу, — ответил он. — Считывателя нет. Должно открываться просто так.
— Думаешь они так халатно относились к безопасности? Заходи, кто хочешь?
— Это кто интересно? Белые медведи? Здесь чужаков не было, все свои. И к тому же, как потомки в случае катастрофы должны сюда попадать? Петли с той стороны просто проржавели и прикипели, и никаких секретов.
Предположение Евгения мы решили проверить незамедлительно. Иначе зачем тащить с собой резаки? Пара минут и кусок металла высотой в человеческий рост шмякнулся по ту сторону двери, подняв кучу пыли. Да уж, там точно никто не бывал долгие годы. Не став ждать Женьку, я первым вошёл в хранилище. Или нет, пока ещё рано радоваться: точно такие же ржавые рельсы, как и в ангаре, вели далеко вглубь шахты и скрывались за поворотом.
— Посмотри-ка, — окликнул меня Евгений. — Я был не прав.
Дверь вместе с петлями изнутри действительно проржавела. От воздействия времени её не спасла и краска, по большей части давно осыпавшаяся мелкими кусочками на пол шахты. Но дело было в другом. Ровно посередине, где смыкаются створки, а также по всему периметру шёл неаккуратный сварной шов.
— Они замуровали себя? — такое решение оставшихся здесь людей выглядело не просто несколько, а очень даже странно.
— Похоже на то, — хмыкнул Женька. — Вот только ради чего?
— Знаешь, люди и раньше совершали безумные поступки, далеко ходит не надо, ты сам всё видел на Марсе.
— Не напоминай мне про Марс, — скривил лицо Евгений. — А про безумный поступок я не согласен, сюда никто и не пытался проникнуть. Дверь целая, следов взлома нет. Поэтому я и ничего не понимаю.
— А если из шахты несть другой выход? — предположил я. — Тогда идея запечатать главный вход, который у всех на виду, не выглядит странной.
— Или оставшиеся снаружи сочли добровольных «затворников» полными идиотами и пошли дальше заниматься своими выживальщицкими делами. Например, грабить тот же посёлок.
Дальше строить догадки бессмысленно, если ответы на этот вопрос и есть, то они впереди, а у одинокой двери спросить не получится, она же железная. Пока напрашивается только один-единственный вывод из всего увиденного: во время блокировки двери электричество здесь было. Вон и насквозь прогнивший сварочный аппарат валяется у стенки, забирать с собой его не стали. Странно.
— Насколько здесь влажно, как думаешь? — я провёл пальцем по двери, ржавчина на ней выглядела довольно плотной, в пыль не рассыпалась.
— Отключать силовой кокон ради проверки я не собираюсь, — ответил Женька. А затем повторил мой «опыт». — Но уж явно побольше, чем снаружи.
— То есть где-то рядом здесь есть вода, — подвёл итог я. — А на всей планете пустыня, как-то не сходится.
— Не сходится, но и мы с тобой так себе специалисты, — заметил Евгений. — Ладно, идём, нечего тут больше торчать.
Следующие метров сорок до поворота не привнесли особого разнообразия в унылый вид старой угольной шахты. Те же прогнившие рельсы, те же светильники, по большей части валявшиеся на полу, с потолка местами свисала защитная сетка, которая, на удивление, проржавела не так сильно и всё ещё вполне способна была спасти голову незадачливого гостя от падения вывалившегося булыжника. Наверное. А ещё здесь стояла какая-то нереальная тишина, нарушаемая только скрипом камней под нашими ногами. Однако она почему-то не казалась мне зловещей или пугающей, как на Марсе. Не было той жуткой и невыносимо липкой атмосферы замкнутого пространства, когда ты ограничен вот этими четырьмя стенами, тебе некуда бежать, а за каждым углом воображение рисует притаившихся чудовищ. Мозг раз за разом придумывает всё новые и новые неприятности, которые только и ждут, чтобы тотчас случиться.