Какое-то темное здание, тоже двухэтажное. Окна на втором этаже разбиты, в первом этаже окон нет, но в обшитых досками стенах — проломы, крыльцо разнесено в щепу, вывеска валяется на земле…
Тоже мимо! Хотя…
Стоп!
Вывеска, на которую уже ступила моя нога, была небольшой и без особых изысков: два скрещенных ружья на белом фоне — просто и понятно. Оружейная лавка!
Если бы на моих глазах не было линз, подаренных мне Ками, я вряд ли бы разглядел эмблему, нарисованную на затоптанной грязными ботинками доске. Присмотревшись к дому внимательнее, я заметил, что за первой, вырванной с петлями деревянной дверью скрывается вторая — металлическая, и главное, уцелевшая, а в проломах дощатых стен виднеется массивная каменная кладка. Целехонькая, между прочим. Такую только тротилом взрывать, причем — долго и нудно. Значит, мародеры здесь были, да ушли ни с чем. Что ж, будем надеяться, мне с моей ношей повезет больше.
Я кулем свалил Кристиана на остатки крыльца. Парень вскрикнул и, похоже, потерял сознание от боли, но это сейчас было не важно. Важнее было как можно скорее расстегнуть ножны с «Кото-хи», выпустить светящееся льдистое лезвие из рукояти, оглянуться…
Быстро движущиеся, сопящие тени были совсем рядом — полсотни метров, может чуть больше. Я запустил лезвие «кинжала» в щель между дверью и косяком, бывшим толстенной стальной балкой, повел вниз… «Кото-хи» наткнулся на какое-то препятствие, я поднатужился, перерезая его, затем преодолел еще одну преграду, и… дверь еле заметно подалась, не сдерживаемая больше языками замков. На дверной пластине была литая металлическая ручка, так что распахнуть тяжелую створку и втащить обмякшего парня в темноту за проемом было делом двух секунд. Хрип и сопение раздавались совсем рядом, когда я потянул на себя дверь, отгораживаясь от преследователей. В следующий момент стальной лист вздрогнул от удара — кто-то из преследователей врезался в дверь, окончательно закрывая ее. Нас с Кристианом спасло то, что створка двери открывалась наружу и у вырвавшегося вперед преследователя не хватило ума вставить в щель ногу. Однако в этом был и недостаток: я не мог помешать открыть дверь просто забаррикадировав ее чем-то тяжелым изнутри. Я уперся ногой в косяк, изо всех сил таща дверную ручку на себя, и лихорадочно зашарил свободной рукой по поверхности стального листа. Пальцы нащупали спасительный силуэт массивного металлического засова, который я тут же задвинул, основательно прищемив кожу на ладони. В дверь продолжали ломиться, но она даже не вздрагивала от толчков снаружи, только металл глухо отзывался на удары. Можно было быть спокойным: если кто-то действительно захочет взломать этот стальной монолит, то ему понадобится пушка.
Ну или «Кото-хи».
— Ура предусмотрительным и добросовестным оружейникам, — слабо прохрипел я, сползая на пол рядом с лежащим Кристианом. — Низкий поклон и благодарность. И слава Тебе, Господи, что не оставил…
Прежняя мерзкая мысль снова всплыла в мозгу: «Ты заражен львиным зевом, парень. И жить тебе осталось всего ничего. Так зачем все эти потуги и трепыхания? За что благодарить Бога?»
— А вот и хрен тебе, — пробормотал я во тьму, царившую в оружейной лавке, хотя обращался, главным образом, к страху, поселившемуся внутри меня. — Знаю эти все твои упаднические мысли и настроения. И не из таких ситуаций выходили да домой возвращались. Еще потрепыхаемся!
Словно в ответ на эти слова, за дверью раздался разочарованный вибрирующий рев. И хотя его громкость и была приглушена несколькими сантиметрами стали, по моей спине, обгоняя ручейки пота, пробежала волна ледяной дрожи.
Рядом со мной тихо простонал Кристиан — очевидно пришел в себя.
— Месье, месье…
— Лежи уж.
— Ревуны, месье…
— Не достанут нас ревуны.
Я с трудом поднялся и побрел вглубь лавки, выставив перед собой руки и пытаясь отключиться от возни за дверью. Будем считать, что это кошки скребутся, просятся, чтобы их пустили в теплый дом, а я не пускаю их: нечего там, наказаны!
Сейчас важнее были не те, кто снаружи, а те, кто мог оказаться внутри дома. А вдруг хозяин лавки тоже тронулся умом, получив заразу в мозг? И ждет теперь где-нибудь, затаившись в темноте, истекая кровью из глаз и тихо сипя раздувшимся горлом…
Меня передернуло. Нет, в герои фильмов ужасов я не гожусь. Да и не любил я эти, зачастую дешевые, киноподелки никогда. Не видел в них смысла. Как будто в нашей жизни настолько мало страшного, что нужно добирать недостающие эмоции, просматривая вечерком очередной ужастик и пугаясь, пугаясь, пугаясь до сладкой сердцу дрожи, до подпрыгивания с икотой, когда кот решит понюхать твою голую пятку… Я считаю так: хочешь пугаться, не хватает адреналина — иди работать на опасную работу. А если хочешь еще больше экстрима — закидай какое-нибудь важное государственное лицо или уголовного авторитета (зачастую это одно и то же) яйцами или помидорами — на твой вкус. И молись, чтобы охрана промахнулась, а в участке тебя били не до группы инвалидности…