Убранство же комнат хозяев было менее аутентичным, дополняясь тем самым «новым», что каждый Львов пытался привнести в поместье для собственного комфорта. Так, в комнате Святослава неэстетичный древний громоздкий шкаф был заменен на современный шкаф-купе, пол устилал новый ковер, а несколько исторических картин в стиле реализма переместили в библиотеку, их место заняли полотна импрессионистов. Этот стиль живописи очень любила жена графа Наталья, поэтому вот уже двенадцать лет как в комнате Свята эти работы не менялись.
На первом этаже, куда сейчас спускался молодой дворянин, центральное место занимал парадный зал. Однако, не успел Святослав спуститься с лестницы, как сначала услышал взволнованные причитания, а затем и увидел дородную тетку в длинном темно-синем платье, нервно расхаживающую из стороны в сторону в коридоре на первом этаже. Она тяжело вздыхала и буквально каждую секунду протирала лоб платком.
Юноша сделал несколько шагов в сторону женщины и спросил:
— Чем это вы заняты, позвольте узнать?
Женщина, не заметившая Свята, резко обернулась и посмотрела на сына графа Львова встревоженным взглядом. Ее лицо выражало смесь нежности и беспокойства, от которого у Святослава ощутимо закололо в боку, и он не сдержался и в который раз за сегодня поморщился.
— Святослав Андреич, голубчик, так я же не просто так тут. Ведь сестра ваша, родненький, опять убегла, прохвостка. Что ж мне делать-то с ней, как поступить. Тут вот обед уж скоро, батюшка ваш осведомился, все ли у Маши в порядке, а я и знать не знаю, куда она запропастилась. Как же так, голубчик… — запричитала женщина.
При упоминании своей сестры юноша поджал губы, после чего сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. В это время гувернантка Марии, полная женщина лет сорока на вид с волосами, убранными в пучок и заколотыми двумя спицами, продолжала сокрушаться по поводу пропавшей Машеньки, хотя Свят ее уже минуту как не слушал.
— … и ведомо же, что опять куда-то убежит, Святослав Андреич, но как же ж я за ней поспею? Я еще тут, а она уже здесь, голубчик. Может, Святослав Андреич, коли у вас до ужина еще время есть, посмотрите беглянку, може она в парадном зале спряталась, родненький? Вы уж посмотрите, поищите ее, голубчик, слуги ведь никак найти ее не могут?
Неожиданно для себя, Святослав оказался втянут в поиски сестры, которая каждый день куда-то сбегала. По крайней мере, пока Святослав жил в поместье, он не мог припомнить, чтобы она один день куда-нибудь не запропастилась. Разве что пока он был в театре на прошлой неделе? Так или иначе, искать ее в планы юноши не входило.
— Послушайте, Дарья Аркадьевна, я вам не… — начал Святослав, но тут же осекся, увидев полные надежды глаза гувернантки. — Пф, ладно, ладно. Только нечего на меня так смотреть. Я ее найду. Но как найду, всыплю по самые уши, ясно? Если вас это, конечно, устроит.
— Спасибо, голубчик, спаситель вы мой. Как же я ее одна найду, она ведь прыткая, как маленький олененок. Спасибо, родненький, спа…
— Довольно! — Святослав прервал поток слов гувернантки. — Сказал найду, значит, найду. Сказал, всыплю так, чтобы больше не убегала, значит, мало ей не покажется. Даю слово!
После этого дворянин развернулся спиной к Дарье Аркадьевне, пошел в сторону парадного зала и тихо сказал себе под нос:
— Если она не там, просто пойду в парк. Дескать, там ее ищу.
Андрей Ростиславович крайне редко устраивал приемы, ограничиваясь приглашением кого-то из дворян на ужин или и того меньшим — переговорами в кабинете. Однако убранство парадного зала, если не считать реставрации и реконструкции, не менялось с течением времени: стены и потолок выполнены из светлого мрамора с позолотой, несколько картин украшают стены от пола и почти до потолка и открывают зрителю городские пейзажи Москвы позапрошлого века, кроме того, зал венчает хрустальная люстра, а большие окна делают помещение хорошо освещенным.
Все это великолепие хорошо звучит на бумаге, но на деле парадный зал хоть и выглядит богато и эстетично, но имеет не слишком высокий потолок и скромные размеры ввиду малых габаритов всего поместья. Поэтому приемы здесь вряд ли смогли бы удовлетворить искушенных дворян, регулярно посещающих балы у Румянцевых, Голицыных или Трубецких.
Решение Святослава поискать сестру в парадном зале обуславливалось тем, что там просто негде прятаться. Пожалуй, только шторы могут стать укрытием для двенадцатилетнего ребенка. Войдя в парадный зал, именно их он и проверил.
— Никого тут нет. Значит, в парк.
После чего Святослав вышел из парадного зала и двинулся на выход из поместья. Проходя мимо гувернантки, которая все еще стояла в коридоре и смотрела в окно на растущие во дворе поместья липы, Святослав бросил:
— Нет ее в поместье. В парке небось прячется. Там ее и поищу.
Гувернантка все так же запричитала, продолжая смотреть в окно:
— Конечно, конечно, родненький. В парке она, да, где же ей еще быть. Вы там и поищите, коли я не могу, Святослав Андреич. Она ве…. — дальше молодой дворянин уже не слушал и вышел из поместья.
Выйдя на воздух, юноша вдохнул полной грудью, после чего резко выдохнул.
— Балаган. Дурдом. Цирк. Почему вам всем спокойно не живется, а?
Младший сын графа немного постоял перед каменными ступеньками, ведущими вниз от ворот «боярского дома», собираясь с мыслями. Перед поместьем располагалась лужайка с травой, чуть правее были липы, посаженные Андреем Ростиславовичем еще с дедом Святослава, когда тот был жив. Сейчас деревья бросали тень на поместье. Кроме того, в стороне от поместья располагался гараж, вмещающий до четырех автомобилей. Граф не был большим любителем машин, хотя статусность транспорта для графского рода понимал прекрасно. Но и перекраивать территорию поместья, превращая его в странную смесь из исторических пристроек, конюшни и современных «бетонных коробок» не хотел. Поэтому в самом поместье был небольшой двухэтажный гараж, а ангар для служебных целей, в том числе автотранспорта, находился в стороне от здания и не бросался в глаза, как говорил граф, «своей убогостью».
Вновь тяжело вздохнув, Святослав пошел в сторону парка. В принципе, до него идти минут пять-семь спокойным шагом. Справа будет небольшая белокаменная церковь с крышей из голубой черепицы, скромным куполом и крестом, гордо возвышающимся над куполом и над округой на невысокой башенке. А слева будет парк.
Спасибо деду за то, что он привел его в порядок, и теперь там было не стыдно гулять даже графу. Вот только после этого спрятаться в некогда почти одичавшем парке было сложно. К тому же, еще сложнее там было спрятаться ребенку почти без магических сил от человека, сносно владеющего магией воздуха.
Юноша кивнул нескольким молодым слугам, попавшимся ему на пути. Солнце ярко светило с безоблачного неба, но пока еще не пришла по-настоящему летняя жара, так что погода радовала. Не радовала Святослава только младшая сестра. Далеко не радовала.
— Так-так, а вот и па-а-а-а-рк, — с ленцой протянул Святослав, пройдя мимо церкви и повернув к деревьям.
Аккуратные ухоженные дорожки с оградой и деревянными скамейками радовали глаз. Над сохранностью парка трудилась группа садовников, нанятая Андреем Ростиславовичем. Поэтому молодой дворянин мог легко ориентироваться на этом пятачке, который ни в какое даже далекое сравнение не шел со, скажем, Измайловским парком, по размерам напоминая скорее сквер. Младший сын графа Львова продолжил бродить по парку в течение десяти минут, нарезая круги, пока не услышал шорох в кустах по левую руку.
— Да ну нет, не может быть такого, — хмыкнул Свят, сам не веря в свою неудачливость, после чего начал кричать, повернувшись к источнику звука. — Вылезай из кустов! Живо!
Шорох прекратился и наступила тишина, нарушаемая лишь шелестом деревьев и редкой трелью птиц. Когда пауза затянулась, Святослав поднял руки в сторону кустов и крикнул еще раз: