Мы выбрались на опушку и обнаружили несколько тел, разбросанных ближе к ее краю. Видимо некоторые бойцы противника были ранены и пытались отступить дальше в лес, но жизнь их покинула. Либо их просто добили, но разбираться детальнее времени не было. Маг мог уйти далеко, в теории даже добраться до границы парка, до которой от этого лагеря было меньше километра пути.
Я быстро проверил комбинезон с правой стороны, проведя рукой по ребрам. Ответом мне была вспышка боли и густые следы крови на ладони. Если Змей и успел повесить на меня какую-то защиту, она вряд ли могла продержаться долго или сдержать несколько прямых попаданий. А то, что какие-то из пуль пробили броню, я даже не сомневался. «Ласточка» — ширпотреб, которое разве что пистолет не пробьет. Зато теперь я могу пожинать все плоды скоростного движения по пересеченной местности. Такого важного для разведчика.
Но рисковать лишний раз не стоило. Мы рванули по окраине опушки, огибая ее по дуге. Я изо всех сил старался не стонать, но пару раз мне не удалось сдержать себя. Когда мы добрались до противоположного края лагеря, командир замер, вскинув автомат. Я опустился на колено и начал вглядываться в редеющий лес, стараясь найти человеческую фигуру среди деревьев.
— Чисто, — пришлось признать мне.
— Чисто, — дублировал мой ответ командир, — думаешь, он двинул к шоссе?
Интересный вопрос. Есть два варианта развития событий. Если маг не был ранен и не потратил много сил, то он мог быстро добраться до границы охраняемой зоны и пересечь ее также, как до этого он пробрался сюда. И протащил целый отряд, несмотря на ловушки, камеры и патрули. В таком случае гоняться за ним не имеет смысла. Да и я скорее свалюсь от потери крови, чем пробегу этот полумарафон до шоссе В3.
— Либо он сорвался и уже удрал, поджав хвост… — начал я свою мысль, продолжая вглядываться в окружающие нас деревья.
Второй вариант — маг ранен. Или потратил много сил в сражении с Отелло. Поскольку я видел лишь один обмен заклинаниями между белобрысым и беглецом, то рассчитать, сколько энергии оба потратили на обмен любезностями, не в состоянии.
Но в таком случае он не мог уйти далеко. И точно не стал бы выбираться на дорогу. Во-первых, до нее идти несколько километров. Может, восемь или девять. Во-вторых, вокруг дороги пустынная саванна, а не лес. Лес заканчивается примерно там же, где начинается огражденная Иностранным корпусом территория парка. Значит, волшебник должен затаиться где-то в лесу. Причем недалеко.
— … либо он сидит в этом чертовом лесу, — закончил я предложение.
— Понял, — безэмоционально ответил Леший, — тогда двигаем до границы. По прямой линии. Прочешем местность. После сдам тебя на руки Змею.
— И чего сразу Змею… — поморщился я. Все-таки заметил.
Мы медленно разошлись в сторону друг от друга, сохраняя дистанцию метров в десять между нами. Так легче заметить мага в какой-нибудь канаве и быстро прийти друг другу на помощь. Хотя лес уже заметно редел, ландшафт менялся незначительно: все те же невысокие холмы, кустарники и мох.
Мы двигались в таком темпе примерно десять минут, сохраняя тишину. Левая часть леса была условно на мне. Правая — за Лешим. Именно с правой стороны раздался звон, нарушивший утихнувший после выстрелов лес.
— Ложись! — я среагировал еще до того, как бросил взгляд на источник звука, падая на землю.
Я мельком заметил, как в сантиметрах над головой командира пролетает сосулька. Осколок, кристалл, шут его знает, что. Но рефлексы, вбитые в голову военной академией и долгими годами службы, только что спасли его жизнь. Вот надолго ли?
Сделав перекат в сторону, я застонал от боли в ребрах, но все же поднялся на одно колено и приложил винтовку к плечу. Краем глаза я заметил, как командир медленно, но уверенно ползет по дуге в сторону предполагаемого укрытия мага. Я принялся рассматривать одно из деревьев, из-за которого, как мне показалось, прилетело заклинание. Если маг решил выдать себя, значит сил на побег у него действительно не было.
— Эй, смертничек, — громко крикнул я, не сводя винтовки с широкого ствола дерева, — я пришел договориться!
Несколько секунд маг не реагировал. Я даже подумал, что он вовсе не обессилел, а уже успел добежать до имперской границы. Но затем услышал сиплый голос ровно из-за того дерева, метрах в пятидесяти от нас, за которым я наблюдал:
— Ближе подойди, — сделал паузу чародей, — и договоримся.
Спасибо, не надо. Ближе подходить не намерен. Я бросил взгляд в сторону командира, но его не было видно в кустах и траве. В этот момент у меня перед глазами поплыло, и я почувствовал, как начали дрожать руки: сетка прицела дергалась по сторонам.
— Выходи с поднятыми руками! — крикнул я чародею, сдерживая стоны боли.
— И никто не… — подал голос маг, но был прерван громким пистолетным выстрелом, который раздался в паре метров от него.
— А потом удивляются, почему именно «леший»? — пробормотал я, чувствуя, как слабеют руки и «Волнорез» падает на землю.
Следом и я свалился на жесткую траву. То ли Морфей, то ли Танатос наконец забрали меня в свои объятия.
Глава 20
Паршиво. Именно так чувствовал себя в следующие четыре дня после нападения на наш конвой. С одной стороны, я все время провел в лазарете, где маги-целители лечили меня. С другой стороны, целый квад просто сгорел заживо. Лишь у Отелло были какие-то шансы выжить. Небольшие, но были.
По крайней мере, мне так сказали. Я тоже мог бы отправиться в мир иной, если бы не Змей. Лишь очнувшись на кровати в палате на следующий день, понял, что Матвей накинул на меня то ли щит, то ли покров, который и не дал большинству попаданий покалечить мою тушку. Комбинезон же остался в неудовлетворительном состоянии, в отличии от его владельца.
Я восстанавливался довольно быстро, учитывая, что во мне не было ни капли маны. Целители в Иностранном корпусе знали свое дело. Правда я бы предпочел не узнавать этого на собственном опыте. Ранения и ожоги заживают, но шрамы останутся. Не только физически. Легко говорить, что на задании можно погибнуть и такова жизнь. Сложнее видеть смерть из первого ряда. Но за билет на тот свет искатели тоже отдали жизни. И тут у меня нет сомнений. И не будет. Если будет нужно, то я снова нажму на курок.
Есть свои, и есть чужие. И это не просто образ врага или пропаганда. Все намного прозаичнее. Выбор был сделан мной в тот момент, как я появился в этом мире, даже если этого не осознавал. Собственная смерть не пугает меня. Но одно дело лежать на больничной койке под иглами и ждать. И совсем другое — пули и заклинания. Смерть тех, кто находится рядом со мной — последнее, что я хочу видеть. Жать на курок удивительно просто, зная, что твой выстрел не только забирает жизнь, но и спасает. Получается, я в какой-то степени тоже целитель.
Дверь в палату неспешно отворилась и внутрь вошел мужчина средних лет в халате. Андрей Краснов, мой врач. Короткие волосы, средний рост, обычная комплекция. Такого человека можно было назвать серым, если бы не уродливый шрам, пересекающий его лицо от левого глаза до верхней губы. Не люблю их. Халаты в смысле, а не шрамы. Думаю, именно так выглядит повреждение от клинка. Скорее всего, по нему когда-то попали воздушным. Огонь оставил бы ожоги. И если бы не способности целителя, то такие повреждения для врача стали бы фатальными. Чудо, что удалось сохранить глаз.
— Так рады меня видеть, Святослав? — поинтересовался Краснов.
— Простите, док, — ответил я, — задумался.
— Ничего, это полезно, — с легкой улыбкой произнес целитель, проведя рукой по шраму. — Как себя чувствуете?
— Неплохо, — честно признался я. — Ничего толком не изменилось с утреннего осмотра. Бок почти не беспокоит. Скорее, надоело лежать в палате в бежевых тонах.
— Ну, это поправимо, — сказал доктор и поднял две руки ладонями ко мне.