— Святой, аспиран иностранного корпуса, — представился я и козырнул двумя пальцами.
— Да ну? Собственной персоной? — ехидно ухмыльнулся бородач и добавил с явной неохотой, — Я Барка, в рубашке Оби, а за моей спиной Кобэ.
— А, любите горы? — поддел я собеседника в ответ, вспоминая известного карфагенского полководца. — Похвально.
— Хм… — опять хмыкнул Кобэ. Или он так смеется?
— Мотики он любит, — вставил бандана, но от серьезного взгляда бородача тут же осекся.
Я же лишь терпеливо ждал ответа.
— Горы люблю. Саванны люблю. Города люблю, — спокойным тоном перечислил Барка. — Сигареты тоже.
— Так… — слегка задумался я. — В книгах пишут Харамбе. Единство, так сказать. Что ж со мной ближний сигаретой не поделится и дверь ночью гостю не отворит?
— Кхм… — на этот раз одобрительно прокашлял старый.
Да и лицо Барки слегка разгладилось, так что я продолжил:
— Кров с пищей дать — это неплохое дело. Я вот в патрулях, случается, неделями дома не бываю. Солнце, поле, служба. Так гостя впустишь, а он стащит чего. Ничего же не пропало в округе, верно? Городок-то небольшой, все обо всем знают.
— Не пропало. Все свое у нас. — прохрипел Кобэ, явно поняв, что я намекаю на что-то нелегальное. — Приехали недавно. С другой стороны от сырного завода.
— Сколько? — без прежней шутливости или дружелюбия в голосе ответил я, медленно передвинув ладонь ближе к спусковому крючку пистолета-пулемета.
— Караван. Человек десять. Пятнадцать, может, — добавил мотоциклист, опасливо озираясь по сторонам. — Мы поехали?
Я выдержал небольшую паузу, а мои собеседники снова заметно напряглись.
— Свободны, — холодно сказал я.
Байкеры быстренько собрали свои скудные пожитки, попрыгали на железных коней и тронули на юг по шоссе, откуда приехали мы. Я и Змей подождали, пока троица мотоциклистов начнет движение, и вернулись к машине.
— Доклад, — встретил нас Игнат. Хотя я уверен, что он и так все слышал. Ну, или почти все.
— Караван на востоке от сырного комбината, — отрапортовал я. — Примерно дюжина. Экипировку иностранного корпуса по барахолкам не продают. Нужно проверить.
Змей лишь кивнул в подтверждение моих слов. Его лицо уже не выглядело так бледно, как в автомобиле.
— Нужно, — согласился командир. — В машину, я доложу и двинем.
Через пятнадцать минут мы добрались до поворота перед сырным заводом. Вася сбавила скорость, явно ожидая указаний Лешего, который с интересом разглядывал карту на приборной панели.
— Значит так. Сейчас поворачивай направо, — начал давать приказы Игнат. — Есть несколько вариантов, где можно остановиться каравану. Во-первых, три местные школы: начальная, средняя и старшая. М-да, все отдельно, в собственном здании. Рядом жилые хибары, их могли там приютить. Или прямо в школе место выделить. Деньги у каравана должны быть, ну, или бартер.
Командир четко расчерчивал границы нашего фронта работы.
— Второй пункт — это местная церковь. Здание чуть лучше, чем в школах, и находится дальше от шоссе, — продолжил говорить Леший, периодически указывая куда-то за окно, — Стоит поговорить со здешним пастором. Ну и наконец, небольшой лагерь для кемпинга восточнее. От него по прямой можно доехать до национального парка и горы Кения. Три школы ближе всего, там и начнем. Вася, близко не подъезжай. Учебный день еще не закончен, военная машина детей испугает. Или привлечет лишнее внимание, кто этих современных шкетов знает. Еще на машину залезут.
Вася лишь кивнула командиру, который продолжил инструктаж:
— Затем поговорим с попом. Он точно должен знать прихожан, может кто новый засветился. Ну, и исповедь, сами понимаете. Что-нибудь точно узнаем. И последнее — лагерь у горы. Он дальше всего от нас. Если ничего не найдем, то заглянем еще на фабрику.
Он кликнул несколько раз по экрану и перед Васей отобразился измененный маршрут с остановками. Патрулирование слегка затянется и на базу мы вернемся затемно. Зато пробок на въезде в город не будет.
Под мерный гул двигателя мы подъехали к небольшой площади, въезд на которую перекрывал шлагбаум. В будке рядом охранника не было, что означает, что машины здесь бывают нечасто, или сторож просто взял перерыв. Заезжать или сигналить не стали.
Три школы расположились полукругом, но каждый дом разительно отличался от предыдущего, будто показывая различия в степени заинтересованности администрации, ну или в заботе самих жителей. Ближнее к нам здание было двухэтажным и кирпичным, с деревянными окнами и крашеными рамами. Выглядело не так уж и плохо, скорее всего начальная школа.
Напротив въезда располагалось одноэтажное кирпичное здание со странной пристройкой из железных листов, функция этой конструкции скорее всего загадка даже для самих учителей. Скорее всего склад, но слишком уж небольшой, туда разве что спортивный инвентарь поместится. Ну и слева от въезда находилось старое одноэтажное деревянное здание со слегка накренившейся крышей из досок. Перед ним располагалось несколько стендов.
Леший после недолгой паузы спросил Васю, мерно постукивающую пальцами по рулю:
— Ехидна, мысли?
Она высказала свои мысли:
— Время учебное. Дети в зданиях, на занятиях. Вон, в ближнем через окно видно головы ребятни. Машин нет, сторожа нет. Караван без транспорта явно не передвигается. Либо спрятали в лесу, а сюда пешком и в хибарах живут по-тихому, либо они не здесь.
— Верно, — согласился командир. — Двигай к поселку, внутрь не заезжай, там всего с десяток домов. Если транспорта нет, то поедем сразу к церкви.
В итоге Ехидна оказалась права, и через час мы были на подъезде к местной церкви. Дорога, кстати, несмотря на некую удаленность от шоссе, была асфальтовая, пусть и побитая то тут, то там. Именно на ней мы заметили легковые машины, неаккуратно брошенные на обочине и несколько мопедов.
Церковь не отличалась чем-то необычным. Темное деревянное здание, просторное крыльцо с двумя скамейками по бокам от двери, на которых расположилась пара пожилых женщин, копошащихся в каком-то ведре.
— Выгружаемся, — приказал Леший и квад выбрался наружу.
Бросилось в глаза, а точнее на слух, то, что несмотря на раннее для вечерней службы время, со стороны церкви раздавались громкие голоса и выкрики. Вот только не изнутри, а скорее откуда-то с заднего двора. Да старушки что-то недовольно бормотали себе под нос. Впрочем, брюзжание для многих людей с возрастом становилось привычкой.
— Змей, Свят, проверьте, что там на заднем дворе, — негромко сказал командир. — Нежно. Без шума. Ехидна, со мной. Потрясем пастора.
— Есть, — ответило наше трио и принялось исполнять приказы.
Змей занял позицию чуть слева и позади от меня, и мы двинулись мимо двух пожилых женщин, бормочущих что-то вроде «Мою, мою, вкусно будет». Совсем старушки из ума выжили от веры. Я бросил вопросительный взгляд на Матвея, он все же медик. Однако ответом мне было лишь покачивание головой и чуть расширенные от удивления глаза.
Мы тихо пошли вдоль стены. Оружие вскидывать не стали, так как приказа о боевой готовности не было, да и незачем попусту эскалировать потенциально конфликтную ситуацию огнестрелом. Медленно двигаясь вокруг церкви, нам стали слышаться отрывки фраз с заднего двора:
— … бей его сильнее, пернатый ты мешок!
— Эээ, в глаз коли, двигайся! Двигайся! Кому говорю, а?!
Под увеличивающийся шум мы незамеченными вышли на небольшую грунтовую площадку с сараем. Люди столпились, образуя круг, выкрикивая различные подбадривающие или разочарованные слова. Они явно наблюдали за интересным зрелищем, делая ставки на петушиный бой.
Змей сделал шаг в сторону столпотворения, но я остановил его взмахом руки и жестом показал движение назад. Через мгновенье мы оказались за стеной церкви и скрылись в тени от возможных случайных взглядов.
Я достал рацию и под безразличным взглядом Змея связался с командиром:
— Леший, Святой на связи. На заднем дворе петушиные бои. В контакт не вступали. Прием.
Из рации послышался голос Игната: