— Вы так думаете? — она коснулась звонка и выскользнула из пальто. — Вы выглядите абсолютно уверенным в себе, мистер Кэллаген, и отчаянно самонадеянным. С чего вы взяли, что мне понравилось бы партнерство с вами?
Она вдруг остановилась и повернулась к нему. Кэллаген разглядел озорной блеск в её глазах.
— Вы уверены, что с таким настроением стоит идти дальше? Что стоит встречаться с Джереми? Потом не будете жалеть?
Кэллаген усмехнулся.
— Если бы я сожалел о сделанном, пришлось бы посыпать голову пеплом и вечно носить рубище.
Она мягко улыбнулась.
— Отлично. Я даю вам шанс. Просто не хочется, чтобы вы подумали, что я на вас давлю.
Кэллаген пожал плечами. Как раз в этот момент из двери с правой стороны появился слуга и замер в ожидании.
— Я собираюсь пройти на веранду, Джордж, — обратилась к нему Майола Фериваль. — Скажите мистеру Джереми, что со мной мистер Кэллаген.
Кэллаген понял: она звонила Джереми и тот ждет. Красотка ничего не упускает.
Оставив пальто и шляпу, он последовал за ней.
Джереми оказался высок и широкоплеч. Черные густые волосы, аккуратно закрученные усы. Глаза большие, очень синие и очень враждебные. Безупречного кроя костюм сидел на нем, как влитой. Джереми был властным, сильным человеком с ясной головой.
Кэллаген спокойно смотрел на него и думал:
— Опасный тип, черт возьми. Такой не поверит пустопорожней чепухе и не остановится перед убийством, независимо от того, сможет потом избежать карающей руки закона или — нет. Такой ни перед чем не остановится. Как раз такого рода человек может владеть женщиной вроде Майолы. Ладно, приступим. И посмотрим, что из этого выйдет.
Он устроился на стуле у камина. Майола разместилась с другой стороны. Джереми мельком взглянул на Кэллагена, направился к встроенному в шкаф бару и достал поднос с графином и бокалами. Он приготовил три крепчайших коктейля, перенес поднос на стол к камину, передал бокал даме и вслед за ней — Кэллагену. Потом стал перед камином спиной к огню, искоса разглядывая частного детектива.
Кэллаген поднял глаза на Джереми и улыбнулся скупой загадочной улыбкой. Майола, потягивая из бокала, наблюдала за ними и думала:
— Один другого стоит! Боже, что за пара! Один — сплошные мускулы, молчание и хитрость, другой — одни жилы, тонкая нервная реакция и, видимо, чертовская сообразительность за хитрой ухмылкой. Сомнительно, что кто-то уклонится или уступит натиску другого. Интересно за ними понаблюдать. Пожалуй, небольшой перевес у Джереми. Кэллаген, скорее всего, слабее физически.
Джереми спокойно заговорил:
— Итак, Кэллаген, мисс Фериваль передала мне по телефону суть разговора в «Крестиках-Ноликах». Все это очень интересно. Я ей сказал, что мне хотелось бы переговорить с вами здесь, где нам никто не помешает.
Кэллаген кивнул, вытащил пачку сигарет, закурил и глубоко затянулся.
— Я, собственно, не вижу, о чем нам долго толковать. Нужно решить всего одну проблему: собираетесь вы давать деньги или нет. Пытаться мне заполучить завещание вашего дядюшки или позволить Сэмми Шейку (кем бы он ни был) отправить его стряпчим.
Лицо Джереми осветилось жестокой ухмылкой. Майола со смешанным чувством удивления и восхищения переводила пылающий взгляд с лица Джереми на лицо Кэллагена и обратно. Она явно наслаждалась ситуацией.
— Может быть, Сэмми Шейк и задумал эту сделку, — заявил Джереми. — Но пятьсот фунтов — слишком большая сумма, чтобы отдать её в человека, который — простите за прямоту — не может похвастаться славной репутацией.
— Отлично. Итак, переговоры прерваны, — Кэллаген пустил струю дыма из ноздрей и холодно продолжал:
— Но кто вы, черт возьми, такой? Человек, которого выгнали из армии за шулерство, имеет наглость рассуждать о репутации? Если вы собираетесь продолжать переговоры, советую выбирать выражения.
Улыбка Майолы стала шире: представление обещало быть забавным.
Джереми вспыхнул. Румянец проступил на щеках, охватил все лицо и спустился на шею. Он с большим трудом сдержался.
— Ладно, не будем спорить по поводу репутаций — ни вашей, ни моей. Давайте поговорим о Сэмми Шейке. Какие у меня будут гарантии, если я передам вам 500 фунтов ? Вы уверены, что этот загадочный тип отдаст вам завещание? И что вы передадите его мне?
Кэллаген осклабился.
— Просто используйте шанс. Ведь вам не раз случалось использовать удачный шанс, мистер Мероултон? К тому же я не требую всех 500 фунтов . Я знаю таких типов и полагаю, что когда Сэмми увидит 250, а может быть и 200, он рад будет хапнуть эти деньги и расстаться с клочком бумаги. Отлично. Когда я передам его вам, отдадите мне разницу. Не вижу никаких проблем.
Джереми вернулся к бару и достал тонкую сигару. Тщательно осмотрев её, он закурил.
— Скажите мне, Кэллаген, есть у вас какие-то идеи насчет этого Сэмми Шейка? Кто это может быть? Есть в вашей светлой голове хотя бы смутные догадки?
Кэллаген пожал плечами.
— Это может быть кто угодно. Но я догадываюсь, кем он должен быть. Если мисс Цинтия Мероултон могла обратиться к одному частному детективу — то есть ко мне — почему она не могла обратиться к другому? У нас немало так называемых частных детективов, которые такими вовсе не являются. Такого сорта люди всегда готовы получить деньжата за небольшую и непыльную работу. Особенно если известно, как это важно для всех Мероултонов.
Джереми кивнул, все ещё внимательно разглядывая свою сигару.
— Ладно, я вам, Кэллаген, кое-что скажу. Может, у вас и нет соображений, кто такой Сэмми Шейк, но меня — есть. И вполне определенные!
Кэллаген выглядел заинтересованным.
— Что вы говорите!
— Я твердо уверен, что Сэмми Шейк — никто иной, как мистер Слим Кэллаген, который полагает, что придумал способ заполучить ещё пять сотен фунтов вдобавок к уже полученным от моей обаятельной кузины, и тем ловко завершить оригинальное дельце с ограблением трупа.
Кэллаген долго с наслаждением смеялся.
— Почему бы вам не остановиться и не перестать выставлять себя таким откровенным идиотом? Почему не раскинуть мозгами? Разве не проще, будь я Сэмми Шейком, потребовать от Цинтии ещё раз раскошелиться, пригрозив отдать завещание одному из вашей команды? Думаете, она не заплатила бы гораздо больше?
Джереми побледнел. Огромные синие глаза засверкали. Майола, оценив ситуацию, заерзала на стуле, понимая, что Джереми сдерживается из последних сил, что он до смерти хочет броситься на этого небрежно развалившегося на стуле типа, двинуть в дерзкое лицо, которое так нагло насмехается над ним. Она облизала губы маленьким красным язычком, предаваясь восхитительному садистскому предвкушению скандала.
Голос Джереми оставался ледяным.
— Это было бы очень похоже на мистера Кэллагена: запустив свои жадные пальцы в её кошелек, выжать из Цинтии все до последнего пенни. Затем, исчерпав все возможности с ней, прийти сюда. Между прочим, почему вы пришли ко мне? Почему не направились к Персивалю, Беллами или Полу? Почему я удостоился этой чести?
— Ну, это очевидно. У Персиваля — ни гроша. Из него ничего не выжмешь, кроме жалких крох, которые он получает от Беллами. Тот тоже пуст. Я получил его последних двести фунтов, — задумчиво перечислял Кэллаген, к своему удовольствию заметив, как Майола с Джереми переглянулись. — Беллами заплатил мне двести фунтов, чтобы избежать ареста, и неудачно: я просто ничего не мог поделать.
Он затянулся и бросил окурок.
— Что касается Пола, с ним я ещё не встречался. И не вижу нужды. У Пола тоже наверняка нет денег, зато у вас есть… или вы можете довольно быстро их добыть… Скажем, обработать простофиль, которых здесь куры не клюют. Так мне сказали.
Он достал новую пачку сигарет.
Джереми поднял руку.