— Скорее счастливый, ты запомни это, он таким не часто бывает. — похрюкивая, ответил Рон. — Хотя, может и прибухнул где, кто его знает.
— Отставить разговорчики. Мы отдыхать. Густав, тебе к мастерам, к ночи отчитаешься, а я тебе сказку на ночь прочитаю. Все, свободен! Брат Рон, я вас прошу.
— Месье, вы так любезны, пригласили меня в баню без девок, это так великодушно! — поклонился Рон.
— Только скажите, сударь, и к нам пригонят целый табун красоток и праведных прихожанок!..
Под такие шуточки, мы и пошли в тесную баню, где раздавили пол бочонка пива и перешли к беседе. Не простой беседе, но крайне важной. Баня уже начала остывать, а мы все еще сидели на лавке с недопитым пивом. Я просто смотрел в ночь, а Рон мучал сушеную рыбку, стараясь сорвать с нее чешую. В этой тяжелой битве, пустоголовая тварь старалось победить более разумное создание с высоким содержанием соли. Шла ничья.
— Я, конечно, не придираюсь к твоим выдумкам, но, по-моему, ты немного умом тронулся. — сквозь зубы процедил мой друг.
— Рон, я реально думал, что меня закинуло на шесть десятков лет. Жутко там и весьма неприглядно для моего нежного взора. А ты там такая развалина…
— Можно подумать, через шестьдесят лет ты будешь выглядеть лучше. Ладно, я понял, переубедить тебя не получится, но это сравни самоубийству. — Рон с силой приложил непокорную рыбку о скамейку и вгрызся нее зубами, потом на секунду оторвался и продолжил. — А я правда сказал, что ошибался в тебе? Или ты это сейчас придумал?
— Рон, ты меня обижаешь. Я тебе никогда не врал.
— Ты отрекся от Мирии в тот день, когда меня спалить хотел. Вот как сейчас помню.
— Почти никогда, — поправился я. — И поверь, мне стыдно за ту ночь. Так ты со мной?
— Я всегда с тобой. — глубоко и немного грустно вздохнул Рон. — Мне уже столько лет, я стар и не хочу приключений, а ты меня постоянно тащишь в самое пекло. Жил бы себе спокойно, службу нес, людей к свету тянул, но нет. Пришел некто Хельский в наш тихий город и всю малину пожег.
— О чем беседуете? — со стороны калитки к нам шел Густав.
— Твой отец хочет отправиться в Старгольд. — вывалил сходу самую главную тайну Рон. На Густава было жалко смотреть, парня кидало то в жар, то в холод, а потом его прорвало.
— Я с вами! И это не подлежит обсуждению, хоть самым последним, хоть оруженосцем! Я никогда не покидал наших земель! Я не могу этого пропустить!
— Пф-ф-ф, какая великая потеря. — возмутился я и отпил пива из кружки. — Ты будешь учиться бою, поверь, это важнее. И, вероятно, интереснее, чем в твоих фантазиях.
— Да я успею! Учёба не убежит! Ты сам сколько учился? — Рон заржал, видимо посчитав мое учебное время. Я только вздохнул, не так я представлял этот разговор.
— Всю жизнь. — твердо сказал я и, не дав парню шанса, продолжил. — И тебе стоит над этим подумать. Умение воевать, это то немногое, что поможет тебе выжить в будущем и защитить свою семью.
— А если у меня не будет семьи? — возразил он с обидой в голосе.
— Значит, ты вырос полным недоумком. Без обид Рон. — пока Рон задыхался в возмущении, я продолжал. — Семья это балласт на твоей шее, которая делает тебя уязвимым, но семья это еще и надежда, что вытащит тебя с того света. Поэтому встал и пошел искать себе жену!
— Чего?!! — видимо, сильно я его прессанул.
— А того, что в Старгольд ты не пойдешь. Это взрослые игры, а не увеселительная прогулка.
— А мама? — не унимался Густав.
— Что значит «Без обид»?!! — вскочил монах. — Ты меня за дурака держишь?!!
— Рон, осади… — прилетевший со стороны кулак немного отрезвил меня и заставил немного устыдиться, во время падения с лавки.
— Да я всю жизнь заботился о тысячах душ и людей! Злобная ты тварь из тьмы! Я может тоже любил! Но у меня, в отличие от тебя, есть долг! — он стал светиться тем самым неприятным светом. Я же сел на дощатом крыльце бани, посмотрел на пустую кружку и поднял руки.
— А может, стоило полюбить? — я посмотрел на монаха. Вся его прыть немного угасла.
— Да кому я нужен…. Раньше я был святым человеком, а потом связался с тобой. И кто я теперь? — он выглядел таким жалким и растерянным, что его было жалко до боли.
— Рон, я с первых дней, как стал видеть тьму и свет понимал, что святее тебя нет никого. Но… Да кто я такой, чтобы учить тебя? Ты сам умен и почти такой же красивый, как и я. Все сложится.
— Вот если я чего запланирую, а ты мне помешаешь! Я тебя освящу, отпущу все грехи и в Райский мир отправлю! — пригрозил мне полуголый монах, потрясая сухой рыбкой в руке.