Теперь еще в самых широких кругах распространено основное заблуждение, что благосостояние и благополучие отдельной личности возможно без благосостояния и благополучия всех людей на Земле. Если даже этого не говорится прямо, то практически все в нашей жизни построено на том, что отдельный человек живет за счет других; и общераспространенным является мнение, что благосостояние отдельного человека не зависит от благосостояния других. Будущее развитие приведет к полной общности духа, так что на Юпитере господствующей станет уверенность, что не существует никакого блага и счастья для отдельного человека без блага и счастья для всех остальных отдельных людей. Христианство подготовляет это воззрение и пришло для того, чтобы подготовить это. Первоначально общность людей на Земле развилась благодаря любви, связанной с кровью. Этим был преодолен узкий эгоизм. Христианство же имеет задачу зажечь в человеке ту любовь, которая уже не связана с кровью, то есть привести его к чистой любви, где счастье и благо отдельного не мыслится вне счастья и блага других. Царство любви означает, что как прежде людей связывало кровное родство, так тогда человек будет видеть в другом брата вне зависимости от общности крови. Это выражено в словах: «Если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником.» Все остальное не есть истинное христианство. Так можем мы охарактеризовать развитие человека в сторону более высокого состояния. Но это развитие происходит циклически, а не прямолинейно. Вы можете уяснить себе это путем простого рассмотрения этих циклов.
Вы видите тогда, в начале послеатлантического времени выступает некая культура, она достигает своей высшей точки и снова приходит в упадок; она достигает своей вершины благодаря бегству из материальности; и они должна прийти к упадку, поскольку искала свою силу И области непризнания материи. Затем вы видите, как наступает новый цикл в образе древнеперсидской культуры, как древнеперсидская культура овладевает земным шаром через признание материи; хотя в материи она видит силу, которая сопротивляется человеку и которую человек должен подчинить себе в своей работе; и снова эта культура достигает своей высшей точки и склоняется затем к упадку. Но за ней поднимается новая культура, египетско-халдейско-ассиро-вавилонская, которая уже не только признает материю, но проницает ее человеческим разумом, так что исследуются пути звезд, воздвигаются постройки на основе того, что получено от звездной мудрости, происходит обработка земли по законам геометрии. Материя теперь уже не просто сопротивляющаяся сила, она прорабатывается и преобразуется в нечто духовное. Пирамиды суть отражение того, что человек видел в звездах. Затем, по окончании египетско-халдейско-ассиро-вавилонской культуры, мы переходим к греко-латинской культуре, когда в человеческом искусстве человек так видоизменил материю, что внес в нее свой собственный образ, красотой преображая материю. Этого не было прежде: не было того, что произошло в греческой скульптуре, в греческой архитектуре и драме, где человек запечатлел свой собственный образ в материи. В греческом искусстве высшим явлением красоты стал персональный облик. В римской культуре к этому присоединяются понятия о правах личности. Только совершенно превратная ученость — это может с первого взгляда увидеть каждый разумный человек — говорит, что понятие права существовало уже и прежде. Книга законов Хаммурапи есть нечто совсем иное, нежели то, что было создано как юриспруденция в Риме. Последняя есть чисто римский продукт; ибо юриспруденция появилась там, где отдельная личность создала свой отпечаток также и в праве, в праве человек всецело утвержден в своей личности. Изучите и сравните свод римского права о том, что находится в книге законов Хаммурапи, где личность человека была целиком включена в теократию! «Римский гражданин» есть новый элемент в цикле развития человечества. Еще глубже спускается человек в материю в пятой, германской культуре; следствием этого становится преобразование природных сил, триумф техники. Но мы прошли глубочайшую точку этого развития. И опять новым циклом станет тот, который наступит, когда люди вполне воспримут то, что появляется теперь как теософия. Мы видим, что каждый цикл в культуре достигает своей вершины и затем склоняется к упадку, и как каждый новый цикл имеет своей задачей двигать культуру вперед. [Пропуск в тексте.]