И он сохраняет тот же образ, когда во второй части, где Фауст снова поднят в духовный мир, он пишет слова:
Колоссальный шум возвещает приближение Солнца. Слушайте! Слушай бурю Хоры! Звучно будет для Духа-ушей Уж новый день рожден. Скальные врата скрипят грохоча, Феба колеса катятся треща, Какой шум приносит Свет! Барабанит, трубит, Глаз жмурится, и ухо изумляется, Неслыханное не слышится. Проскальзывает к венчикам цветов, Глубже, глубже, безмолвно чтоб обитать, В скалах, под листвой; Относится это к вам, то есть вы глухой! (Фауст, II, 1-й акт, Привлекательная местность)Это значит, что ночью душа живет в этих звучаниях сфер; и эти звучания сфер вспыхивают в ней, в то время как астральное тело осознает само себя. В творчестве композитора мы имеем не что иное, как процесс, в котором восприятия ночного сознания пронизывают дневное сознание, становятся воспоминанием, воспоминаниями об астральных переживаниях и, в частности, о переживаниях души разумной или души ума. Все, что человечество знает как музыкальное искусство — все это суть отпечатки, отображения того, что переживается бессознательно в гармониях сфер, и быть музыкально одаренным означает не что иное, как иметь такое астральное тело, которое в дневном состоянии является восприимчивым для того, что пронизывает его звучанием всю ночь. Быть немузыкальным, это значит иметь астральное тело в таком состоянии, что эти восприятия не могут состояться. В музыкальном искусстве человек переживает звучание духовного мира. И так как музыкальное искусство вносит в физический мир то, что может быть почерпнуто в астральном мире, то я и сказал, что оно приводит человека в связь с теми существами, которые имеют своим низшим членом астральное тело. С этими существами человек живет ночью; их деяния он переживает в гармонии сфер и выражает их в дневной жизни в своей земной музыке так, что эти гармонии сфер появляются в земной музыке как теневой образ. И когда то, что составляет элемент этих духовных существ, вливается здесь в земную сферу, проникает, парит и живет в нашей земной сфере, то они имеют возможность погрузить свое астральное тело в волнующееся море музыкальных звучаний, и таким образом благодаря искусству создается мост между этими духовными существами и человеком. Мы видим тогда, как на этой ступени возникает то, что мы называем музыкальным искусством.
Что же воспринимает душа сознательная, погружаясь ночью в духовный мир, не имея при этом возможности сознания в современном цикле развития человечества? Она воспринимает слова духовного мира. Она получает сообщения, которые нашептываются ей, которые она может получить только из духовного мира. Ей нашептываются слова, и когда эти слова переносятся в дневное сознание, то они появляются как основные силы поэтического искусства, поэзии. Так поэзия есть теневой образ того, что душа сознательная переживает в духовном мире во время сна ночью. И мы можем представить себе, что благодаря своей связи с высшими мирами — только благодаря ей — человек создает в пяти искусствах: в архитектуре, в скульптуре, живописи, музыке и поэзии — отражения, открытия духовной действительности здесь на нашей Земле. Разумеется, это происходит только тогда, когда искусство поднимается над чисто внешним, чувственным созерцанием. В простом подражании внешнему, в том, что в грубом смысле называют теперь натурализмом, нет ничего поэтического, что было бы принесено человеком из духовного мира. И это чисто подражательное внешнее искусство, которое мы сегодня имеем во многих областях, есть лишь доказательство того, что люди потеряли связь с божественно-духовным миром. Человек, который всеми своими интересами сливается с внешним физическим миром, в том, что признают и допускают только внешние органы чувств, действует благодаря этим интересам к внешнему физическому миру на свое астральное тело с такой силой, что оно становится слепым и глухим, когда ночью оно находится в духовном мире. Тогда могут раздаваться самые прекрасные звучания сфер, могут нашептываться самые высокие звуки слов, но оно ничего не приносит с собой в дневную жизнь! И такой человек насмехается над идеалистическим, над спиритуальным искусством и говорит, что искусство существует лишь для того, чтобы фотографировать внешнюю действительность, потому что только тогда оно имеет под ногами что-то реальное, подлинное.