Картинка замерла, как на стоп-кадре. Через лобовое отчётливо видно водителя – рот искажён криком ужаса, лицо серое от осознания ситуации. Такое же серое, как сам микроавтобус, как снег на полях вдоль дороги.
Всё опять приходит в движение, резко ускоряется, заставляя сжиматься в ожидании смертельного столкновения, но его всё нет, а картинка расплывается, теряет фокус, наливается сочной яркостью.
Всё, конец? Это и есть тот самый коридор, за которым точка невозврата? Мне туда? Яркий, бьющий в глаза до рези световой поток – зовёт и пугает одновременно.
Открываю глаза. Лоб в крупных бисеринках пота, а тело колотит мелкая дрожь. Сажусь на постели, несколько раз глубоко вдыхаю, пытаясь успокоиться. Остатки видения мешают полному пониманию, где я и почему нахожусь именно здесь, но мозг уже начинает интенсивную деятельность, перерабатывая доступную ему информацию.
Солнечный свет льётся через широкое окно, щедро заливая спальное место, на котором я вчера вечером и вырубился. Отчаянно слепит глаза. Именно яркий свет из окна и стал виновником сюжета, увиденного мной то ли сна, то ли видения.
«Эх, будь то правдой…»
За панорамным окном – вид на луг и небольшую причудливо изогнутую речушку. Проталины в снегу выставили напоказ пучки прошлогодней жухлой травы, которая совсем скоро зазеленеет и пойдёт в буйный рост. На реке ещё стоит лёд, зима не спешит отдавать водоём, успевший промёрзнуть почти до дна. В бирюзовом небе едва заметный росчерк – косяк гусей, возвращающийся домой. Давно пора, середина апреля, всё-таки. Умиротворяющая, чудесная картина – именно вид из окна в своё время и стал для нас решающим, при покупке этого дома. Полине очень понравился.
Часы над камином показывают десять, а значит снотворное действительно сработало, и меня попросту отключило. Головная боль, из-за которой я решился на передозировку – обычные дозы не действовали, стала заметно слабее и от неё теперь не хочется альпинистом лезть на стену, вполне можно потерпеть.
За эту пару недель, которую я затворником провёл за городом, моё самочувствие стало заметно лучше. Разве что ещё волнами накатывали головные боли, но сознания от них, как в первые дни после выхода из комы, я уже не терял. Спать с каждым днём хотелось всё меньше, и я с удивлением начал замечать, что уставший организм без стресса переносит постоянные ночные бодрствования.
Удивительно, но с уходом боли приходило какое-то необычное, новое для меня чувство. Как будто, я стал понимать глубже суть вещей и событий. Анализировать своё состояние я пока не решался, просто решив понаблюдать, что будет дальше. Хотя первые выводы напрашивались сами. Думаю, что состояние клинической смерти в котором я побывал перед комой, что-то сделало с моим многострадальным организмом. Раньше мне доводилось слышать, казавшиеся сказочными, истории про то, как люди, вернувшиеся с того света, менялись и начинали удивлять окружающих и сейчас, судя по всему, нечто подобное происходило со мной.
На сегодня в моём списке важных дел звонок в компанию, нужно поинтересоваться у Ольги, как идут дела. Конечно, она уже не первый год в бизнесе, дело своё знает на «отлично» и с управлением агентством справится без подсказок, но одобрение и несколько советов никогда не помешают. Ей сейчас приходится непросто, учитывая, как неожиданно пришлось принимать должность, оставшись без помощи и поддержки старшего партнёра.
Но меня тоже можно понять. Придя в сознания и узнав от врачей, что жены больше нет, я попросту потерял смысл жизни и перебравшись за город, почти две недели старательно избегал любых контактов. Только Стас, старинный друг, заезжал несколько раз – помог с переездом, закинул пухлый пакет с продуктами, да перегнал мне под окно свой Фрилендер.
В свой последний визит, передавая мне ключи от автомобиля, он объяснил:
– Андрюх, мы с Ленкой в Штаты улетаем… не знаю, думаю за недели две-три обернёмся, в общем, как получится. Машину пока забери – мало ли, что. Вдруг раньше вернуться в город надумаешь. Или съездить куда понадобится. Твоя-то теперь… В общем – бери, братан, не спорь. Документы в бардачке, бак под горлышко. Я на такси до города доберусь, вызвал уже.
Помощь друга я принимал с благодарностью – тот не задавал лишних вопросов, не лез в душу и просто старался помочь, не навязываясь. Ключи я тогда взял. И как раз сегодня в планах было воспользоваться предложенной машиной.
Мне нужно съездить в ближайшую деревню, раздобыть продукты. Мои съестные припасы подошли к концу и, если я не собирался намеренно уморить себя голодом, то нужно собираться и вытаскивать свою задницу из дома. Пусть это будет мой первый шаг, ступенька к выходу из глубокой депрессии, на дне которой я провёл это время. Знаю, Полина хотела бы, чтобы я жил дальше.