Михельсон: Майн либер обер-лейтенант! Как Ви себя чуйствовайт?
Ржевский (со слезой в голосе): Оставь меня, коварная!
Тобой отвергнут я.
Тебе любовь не надобна,
Лишь задница моя!
Поручик падает на грудь отцу Павсикахию и рыдает. Отец Павсикахий ласково гладит Ржевского по голове и успокаивает.
Отец Павсикахий: Не плачь, сын мой. Третьим будешь.
Ржевский сразу же успокаивается, все трое выпивают и закусывают.
Из-за угла, прямо на выпивающих, с громким смехом выбегают молодой чиновник и девица.
Девица: Мсье, у Вас есть лошадь?
Молодой чиновник (оттопыривая зад): Да, мадмуазель, серая в яблоках!
Ржевский: Серая, говоришь? (бьет чиновника в глаз, тот падает) В яблоках? (валит девицу в снег и заворачивает ей юбки на голову.
Отец Павсикахий: У-у-у, с-соблазн бес-совский!
Михельсон: Ржевский! Фас!
Ржевский рычит и впивается зубами девице в ягодицу. Девица визжит.
Конногвардейский бульвар.
Несмотря на поздний час, бульвар полон гуляющими, слышен смех, пение, музыка, звуки выпивания и закусывания. В кадре появляется Ржевский. Он сплевывает, вытирает окровавленный рот куском нижней юбки и хищно смотрит на толпу гуляющих.
Ржевский (рычащим голосом): Серая, говорите? В яблоках?
Поручик обнажает обе сабли и решительным шагом направляется к толпе петербуржцев.
По экрану идут титры:
А в это время, в маленьком уральском городке, отец и сын Черепановы работали над первой моделью отечественного паровоза.
Сочинено сие трагическое повествование петербургским жителем Женькой Красницким в лето 1992 от Рождества Христова, по поводу переименования взад Северной Столицы.