Своими мечтами Можайский не делился. Откровенным он был только с отцом.
— Почему птицы, существа неразумные, не то что мы, люди. — говорил Можайский отцу, — а вот парят над лесами и морями? Человек, можно сказать, царь природы, но летать, как птицы, не может. Нет, не всегда будет так!
Молодой моряк наблюдал за полетом бумажных змеев. Он мастерил их сам с большим искусством. Можайский понял, что их как бы подпирает снизу, словно держит на зыбкой ладони воздух.
— Но воздух — не только дорога бумажного змея. Ветер — движущийся воздух — и есть его двигатель.
— Ветру подходит это слово — двигатель, — заметил как-то Можайский.
В свободные часы он по-прежнему мастерил бумажные змеи и отыскивал для запуска их холмы с сильными воздушными течениями.
Однажды Можайский решил подняться на изготовленном им змее. Он прикрепил змей к телеге и велел гнать коней во весь опор. Змей получил разгон. И взмахом руки моряк приказал отцепить буксир.
Можайский поднялся в воздух. Он пролетел небольшое расстояние, но зато испытал острое ощущение полета, которое в наши дни знакомо многим.
Всякий раз, выходя в море на корабле, Можайский изучал работу корабельных гребных винтов.
Он уже набрасывал первые чертежи будущего летательного аппарата с неподвижными крыльями.
— Парит птица в воздухе, распластав свои крылья. А вот змей вовсе бескрылый, но летает, пока есть ветер. Гребной винт, — рассуждал Можайский, — мог бы заменить руки «пловцу» в воздушном океане. Станет толкать ветер — создавать постоянное движение… Но здесь нужно будет множество быстро движущихся «стальных рук» — лопастей. Двигатель, паровой или электрический. — вот что должно приводить винт в движение и посылать воздушный корабль вперед.
Вскоре Александр Можайский принял участие в первом Российском состязании моделей летательных аппаратов. Его модель отличалась от других. Она была на колесах, как современный самолет. Можайский толкал ее по деревянному настилу, давая разбег. И потом запустил в воздух.
Модель Можайского пролетела больше всех остальных. Он побил все рекорды.
Мало кто знал, что крошечная, изящная модель будущего самолета подняла еще и «груз» — личный кортик капитана Александра Можайского.
Маленький самолет совершил посадку. С чувством гордости Александр Федорович Можайский вынул тогда свой кортик, на виду у всех поцеловал его и снова вложил в ножны.
Модель проверена, отзывы отличные. И Можайский испросил разрешение у командования построить первый в мире летательный аппарат тяжелее воздуха.
Денег, отпущенных морским командованием, не хватило. Можайский истратил все свои личные сбережения.
Наконец самолет построен.
Александр Федорович зарегистрировал патент, который закрепил за ним право на изобретение первого в мире летательного аппарата тяжелее воздуха.
Сохранилось подробное описание этого аппарата. Длина «лодки», так назвал свой самолет моряк Можайский, была более четырнадцати метров. Длина каждого крыла — около одиннадцати метров. Самолет весил почти тонну и мог вместить только пилота. Александр Федорович сам собрал свой самолет и приготовил его к испытаниям.
Первый в мире самолет, построенный Можайским, оторвался от земли на поле близ села Красное и, пролетев не многим более двухсот метров, опустился на землю. Из-за неудачной посадки он повредил крыло.
Надо было заказывать новую машину. Средств у Можайского уже не было. И он так и не дождался второго полета. Царское правительство предпочло купить аэропланы, появившиеся за границей.
Это были очень несовершенные машины. Многие русские летчики, летая на них, терпели аварии. Машина Можайского обещала быть лучше и надежнее, но работу над ней не довели до конца. Можайского уже не было в живых.
Заслуги конструктора первого в мире летательного аппарата тяжелее воздуха были позднее высоко оценены отцом советского воздухоплавания Константином Эдуардовичем Циолковским.
Имя создателя первого самолета Александра Можайского не будет забыто.
Память его была отмечена и в годы Великой Отечественной войны. Морской самолет-истребитель с коротким названием «Кортик» был назван так в честь Александра Федоровича Можайского.
Этот морской летающий «Кортик» нанес немало ударов врагу.
Слова обгоняют расстоянии