И вот Господь, видя перед Собою женщин, говорит о муке и закваске, о потерянной монете, о светильнике, освещающем дом. Для рыбаков у Него есть слово о неводе. Для крестьян – о земле и семени. Он, пришедший с Небес, рассказывал им правду о Небе, одевая её в одежды привычных понятий, и только с книжниками позволял Себе цитировать псалмы или пророков.
Любой земной труд, дающий людям тепло и пищу, может стать пособием в понимании реальности высшего порядка. А что же воины? Они, одетые в железо, носящие на теле отметины прошедших битв, суровые и немногословные? Их труд тоже может приоткрывать завесу тайн? Да и труд ли это – по звуку трубы или голосу командира бросаться в бой, рубить и колоть плоть подобного тебе человека?
Христос говорил и о битвах. Но мало. Его речь, обращённую к воинам, продолжил апостол Павел. Облекитесь во всеоружие Божие, чтобы вам можно было стать против козней диавольских, потому что наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной. Для сего приимите всеоружие Божие, дабы вы могли противостать в день злый и, всё преодолев, устоять. Итак, станьте, препоясав чресла ваши истиною и облёкшись в броню праведности, и обув ноги в готовность благовествовать мир; а паче всего возьмите щит веры, которым возможете угасить все раскалённые стрелы лукавого; и шлем спасения возьмите, и меч духовный, который есть Слово Божие (Еф. 6:11-17).
Радостно читал эти слова всякий христианин, носящий на поясе меч. Радостно пробегал по этим строчкам и храбрый юноша по имени Георгий. Он узнавал в них себя и свои труды. С тех пор как священное имя Троицы прозвучало над ним, а крещальные воды трижды сомкнулись над его головой, он узнал, что есть иные битвы, и победителям в них готовятся иные венцы.
Сдержать свой гнев; себя, а не врага, схватить за горло и не дать гневной речи пролиться из уст – это не легче, чем схватиться с противником в рукопашной. Силён был Самсон, но, побеждённый женской лаской, потерял бдительность и попал в позорное рабство. Значит, целомудрие сильнее крепких мышц и драгоценнее перед Богом. Сколько рук ежедневно протягивается в ожидании милости? Разделить с нищими свой хлеб, отдать им часть жалования – это ли не дело, достойное верующего сердца?
Множество упражнений есть для тела. Не меньше их и для души. Строгий пост, ночные молитвы, хранение уст, чтение слов Господних. Всё это полюбил молодой христианин, стройный осанкой, но ещё более стройный в мыслях; красивый лицом, но душой прекрасный ещё более.
Когда накроет на стол хозяйка в ожидании дорогого гостя, то кроме еды и питья, кроме ножей и вилок хочет поставить на стол цветы. Пусть радуются глаза пирующих. Когда выстроит дом мастер, то хочет украсить стены рисунком, а окна – резным узором. Пусть будет в доме не только тепло и чисто, но пусть будет и красиво. Когда украсится душа добродетелями, то хочет пострадать за любимого Господа. «Пусть и моя кровь прольётся за Того, Кто Кровь Свою за меня пролил», – думает душа. Если же знает Господь, что по силам это душе, что не тщеславие, не горячка гордости, а любовь говорит в человеке, дарит Господь такой душе тяжёлые и сладкие муки во имя Своё.
Римское царство обширно, и нелегко им управлять. В усмирении бунтов, в расширении и защите границ, в денежных и административных реформах проводит дни и ночи Диоклетиан – император. И ещё есть у него забота – служить древним богам, тем, которые дали Риму власть и силу. Этим богам должны служить все. Горе тому, кто откажется надевать на богов гирлянды цветов, воскурять фимиам, поклоняться пред ними.
Нет ничего проще, чем умереть в такое время. Скажи только: «Я – христианин», – и дотерпи до конца обрушившиеся муки. Скоро, очень скоро тогда сменишь земную жизнь на небесную. Только дотерпи до конца.
«Разве я убегал от врага? Разве видел противник в бою мою спину? Разве десятки раз не готовился я умереть? Тогда были битвы за кесаря, за империю, ради добычи. Неужели теперь, когда нужно служить Царю Небесному, задрожу при виде огня и железа, отведу в сторону взгляд?» Так думал Георгий, раздавая имение нищим, прося их молитв, готовясь идти к мучителям.
Сильна бывает любовь. Но чем сильнее она, тем лютее ненависть к бывшему любимцу, если он сменил господина и прежнему служить не хочет. Ничего не пожалел Диоклетиан для Георгия. Свинцовые палки, воловьи жилы, уксус и соль для натирания свежих ран, колесо, усеянное шипами. Сотню людей можно было б замучить тем, что терпел Георгий. Плоть отставала от кости, но мысль от Христа не отставала. Оком ума смотрел на Христа Георгий, а на избитое тело своё смотрел как на чужое. «Не оставляй меня, Иисусе. Помоги мне дотерпеть до конца».