Дерево, на котором сидели Урдакс и Кхами, подверглось такому мощному нападению, что оно затрещало. Не было сомнения, что, если его и не вырвут с корнем, то оно расколется. Животные таранили его бивнями, пригибали хоботами, сотрясали до самого основания.
Оставаться на дереве хотя бы еще минуту было рискованно: люди могли свалиться на землю.
— Следуйте за мной! — крикнул проводник Урдаксу, стараясь перебраться на соседнее дерево.
Но португалец совершенно потерял голову и продолжал бестолково и безуспешно палить из карабина и револьверов. Пули скользили по бугорчатой коже великанов, словно по панцирю аллигатора.[52]
— Да идите же! — в отчаянии позвал Кхами.
Но в этот момент ствол тряхнуло с такой силой, что проводник едва успел ухватиться за ветви соседнего дерева, на котором спасались Макс Губер, Джон Корт и Лланга. Здесь было спокойнее, потому что главная ярость животных обрушилась на бывшее пристанище Кхами.
— Урдакс!.. Урдакс!.. — вопил Джон Корт.
— Он не захотел идти со мной, сказал проводник. — Он уже не ведает, что творит!
— Бедняга свалится…
— Мы не должны бросать его там… — сказал Макс Губер.
— Надо силой перетащить его, — добавил Джон Корт.
— Увы! Слишком поздно! — резюмировал Кхами.
Он был прав. Расколовшись с громким треском, древесный великан рухнул оземь.
О дальнейшей судьбе португальца его спутники могли только догадываться. Его крики указывали на то, что он пытался отбиться, но, поскольку они почти тотчас прекратились, это означало, что все было кончено.
— Несчастный… Несчастный!.. — бормотал Джон Корт.
— А скоро и наша очередь, — угрюмо процедил Кхами.
— Это было бы весьма прискорбно, — холодно заметил Макс Губер.
— Еще раз, мой дорогой друг, я заявляю о полной солидарности с вами! — провозгласил Джон Корт.
Что делать?.. Вытаптывая холм, слоны трясли другие деревья, и кроны у тех колебались, как от порыва ураганного ветра. Ужасный конец Урдакса стоял у всех перед глазами; не такая ли участь ожидала каждого из них? Есть ли шанс спуститься с дерева раньше, чем упасть с него?.. А если рискнуть спуститься, чтобы достичь долины, то удастся ли им оторваться от преследователей? Успеют ли они добраться до леса? И еще немаловажный вопрос — достаточную ли защиту от слонов сможет им предоставить лес?.. А если животные и не войдут туда, то, может быть, люди спасутся от толстокожих только затем, чтобы тут же попасть в лапы не менее жестоких туземцев?..
Однако, если представится возможность укрыться в лесу, ею следует воспользоваться без промедления. Здравый смысл повелевал предпочесть опасность неопределенную опасности вполне реальной.
Дерево уже наклонилось так, что слоны своими хоботами могли дотянуться до нижних веток. Проводник и двое его компаньонов почти падали, настолько сильными становились толчки. Опасаясь за Ллангу, Макс Губер прижимал его к себе левой рукой, а правой держался сам. Такое положение не могло слишком долго сохраняться: или корни сдадут, или ствол треснет у основания… А падение дерева это смерть для тех, кто нашел прибежище на его ветвях, это страшный финал португальца Урдакса!..
Под напором резких и частых толчков корни наконец уступили, почва приподнялась, и дерево скорее улеглось, чем рухнуло, поперек холма.
— К лесу!.. К лесу!.. — кричал Кхами.
С той стороны, где ветви дерева встретились с землей, отступившие слоны освободили часть пространства. В мгновение ока проводник, чей голос был услышан, очутился на земле. Трое других устремились за ним в открывшийся свободный проход.
Сперва слоны, занятые сокрушением других деревьев, не заметили беглецов. Макс Губер с Ллангой на руках стремительно несся, насколько позволяли силы. Джон Корт держался поблизости, готовый каждую минуту разрядить свой карабин в первого слона, который пустится в погоню.
Едва они успели пробежать полкилометра, как десяток слонов, отделившись от стада, бросились вдогонку.
— Смелее! Смелее!.. — кричал Кхами. — Сохраним наше преимущество! Мы выиграем!
Его уверенность в успехе имела некоторые основания, но все же мешкать было нельзя. Между тем Лланга чувствовал, что Макс Губер устал держать его на руках.
— Отпусти меня… мой друг Макс… Отпусти меня на землю… У меня резвые ноги… Пусти меня!
Но Макс Губер, не слушая его, старался не отставать.
Уже километр остался позади, а животным не удалось заметно сократить дистанцию. К несчастью, бег Кхами и его спутников стал замедляться: у них перехватывало дыхание от безумной гонки.